Нервно взглянув на дверь, Беатрис представила реакцию Майи, когда та войдет в комнату. Она придет в ужас! Это был сценарий ее страшного сна.
– Я сейчас спущусь! – крикнула она. – А тебе пора уходить, – прошептала Беатрис, взглянув на мужчину, лежавшего на ее кровати.
Он, похоже, никуда не собирался уходить – перевернулся на спину, закинул руку за голову и вальяжно растянулся на кровати. Он чувствовал себя вполне комфортно в ее спальне и был совершенно спокоен, чего нельзя было сказать о ней. Его прекрасно сложенное тело, с твердыми мускулами и оливковой кожей, несказанно волновало ее. Впрочем, на его насмешливом лице явно читалось желание – он не спускал глаз с ее груди, прикрытой простыней, и стройных ног, которые ночью обвивались вокруг его бедер. Глаза мужчины потемнели от страсти.
– Это не то, чего я хочу, сага.
Но Беатрис не успела отдаться призыву его обволакивающего взгляда. Вновь раздался голос сестры – и это спасло ее от вихря желания, готового захлестнуть ее.
Беатрис стиснула зубы.
– О боже!
На его лице появилась чертовски соблазнительная улыбка.
– О боже! – снова прошептала Беатрис, осознав, как близко она подошла к тому, чтобы отдаться этому порочному призыву. Сделав глубокий вдох, она приказала себе: «Не поддавайся», – но снова взглянула на него.
Это было уже слишком!
Беатрис вновь прочистила горло.
– Я сейчас спущусь! – крикнула она, взглянув на мужчину, захватившего ее кровать, хотя понимала, что виновата в этом сама.
Почему она становилась такой идиоткой, когда дело касалось Данте?
– Не стоит усугублять ситуацию. Прошу тебя, уходи.
Данте изогнул темную густую бровь.
– Почему?
– И ты еще спрашиваешь об этом?
Он лениво сел на кровати, поигрывая мускулами груди.
– Я действительно не понимаю, в чем проблема.
Беатрис взглянула ему в глаза, стараясь не смотреть на его широкие плечи и грудь.
– Так в чем же дело? – повторил он, невинно улыбнувшись и пожав мощными плечами. – Разве ты забыла, что мы женаты?
Глава 2
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Беатрис твердо взглянула в черные глаза Данте Аристида Северина Веласкеса, наследного принца Сан‑Мачизо.
Ее мужа.
«Если бы я только могла забыть об этом», – пробормотала Беатрис, глядя на Данте с негодованием, хотя их развод был вполне цивилизованным.
Впрочем, Беатрис не вполне понимала, что это такое – «цивилизованный развод», но была вполне уверена в том, что он не должен включать страстную ночь с мужчиной, который очень скоро станет ее бывшим мужем.
Каждый сделал свой выбор, но Беатрис не покидало ощущение, что с того момента, как Данте вошел в ее жизнь, все ее решения были ошибочными, а точнее говоря – роковыми!
Она всегда отдавала себе отчет, что любые ее действия будут иметь последствия, и ей придется с ними жить. По крайней мере, все отрицательные моменты она тщательно просчитывала.
Но тут появился Данте, и Беатрис забыла о своей жизненной позиции. Примитивные инстинкты, которые он в ней пробудил, затмили ее разум. Они заглушили тревожные звоночки, пытавшиеся предупредить ее об опасности. А в прошлую ночь этих звоночков Беатрис вообще не слышала. В ней звучал только голос страсти.
Подняв голову, она поняла, почему в наполненном шумными туристами‑лыжниками баре вдруг воцарилась тишина, и ее охватило отчаяние. Она была словно кошка, почуявшая запах кошачьей мяты. Она просто не могла сопротивляться желанию быть с ним.
Казалось, в этой ловушке нет выхода, но она должна его найти. Ей не следовало слепо отдаваться своим чувствам. Она должна была контролировать каждый свой шаг. Ей не надо было принимать его приглашение поужинать, ведь она понимала, что он имел в виду совсем не ужин. И ей не надо было быть экстрасенсом, чтобы с первого раза понять: этот мужчина несет в себе опасность, которой она всю жизнь избегала.
Разве могла она так безоглядно броситься в объятия незнакомого мужчины? Нет, никогда. Эта мысль вызывала у нее недоуменную и, честно сказать, самодовольную ухмылку. Когда‑то Беатрис была уверена в том, что ее отношения с мужчиной будут основаны на взаимном уважении и дружбе. Полагала, что ни при каком условии не потеряет голову… И в первую же ночь отдалась Данте.
Она думала, что эта ночь будет их последней, потому что утром, проснувшись, сказала ему, что он… он стал ее первым мужчиной.