Я сел на «свой» стул и какое-то время молчал, глядя, как Костя хлопочет по хозяйству. Ставит чайник, достает чашки, сахар и варенье. И при этом избегает встречаться со мной взглядом.
Да, он впустил меня в дом, согласился выслушать, но мы все еще были по разные стороны баррикад.
Совпадения, совпадения… Вот и еще одна «парная» сцена. Отражение в кривом зеркале того разговора, что зимой состоялся у нас с Костей на моей кухне. Я тогда уже убил вампира, но еще не целился в его подружку. Очередной перекресток, с которого я чуть было не повернул не туда.
— Спасибо, — вновь заговорил я и встретился с вопросительным взглядом Кости. Да, действительно, мне слишком за многое нужно его благодарить, чтобы он понял, к чему относится это конкретное «спасибо». — Если бы не ты, я бы убил ее. Там, на крыше. И потом… я бы себе этого не простил.
— Пожалуйста. Этого, — он подчеркнул слово интонацией, — и я бы тебе не простил.
Мы еще немного помолчали. Костя ждал, что я скажу, я же собирался с мыслями.
— Это все страх. Ты говорил, что чувствовал, что со мной тогда происходило. Чувствовал мой голод. И даже надеялся, что я стану одним из вас. А я… Когда возле лифта я встретил Риту с восьмого этажа и у меня начали лезть клыки, настолько сильна была жажда крови, я испугался. Не того, что стану вампиром, как ты мог бы подумать. А того, что утрачу контроль над собой. Это самое страшное, что может произойти с человеком. Или с Иным, или с вампиром. Я много раз тебе рассказывал о своей жизни до инициации. Я родился и вырос в Саратове, а потом, в конце восьмидесятых, приехал в Москву поступать. На первом курсе у нас был один одногруппник, очень умный пацан, ему с легкостью давались все математические предметы и программирование. Признаюсь, я ему даже немного завидовал. А потом он вдруг стал странно вести себя. То проявлять агрессию, то впадать в апатию. Буквально за пару месяцев у нас на глазах он превратился из перспективного и талантливого студента в вечно нервного аутсайдера. Первую сессию он сдал на отлично, а вторую провалил. Его отчислили, и я не видел его около года. А потом встретил в одной подворотне и еле узнал. То, что с ним стало… как он унижался, выпрашивая десятку, потом еще долго снилось мне в кошмарах. А еще год спустя я узнал, что он умер от передоза.
— Мы — не наркоманы! — зло прошипел Костя, сразу возвращаясь к былой враждебности.
— Ты и твои родители — нет. Как и многие другие вампиры, я этого не отрицаю. Но я совершенно не уверен, что сам справился бы. Те препараты, что я тогда пил, не должны были вызвать настолько сильную жажду. И обычно не вызывают. Иначе никто их не выдавал бы оперативникам. А я ведь не только на Риту чуть не набросился. Я и по Зову за вампирами шел как за конкурентами, чуть не забыл про задание. И я… страх часто превращается в ненависть и озлобленность. Те вампиры не были для меня обычными нарушителями. Скорее — воплощением моей собственной тьмы, моих старых кошмаров. И это не твоего приятеля я убивал в том переулке, не в его подругу целился на крыше. Нет врага хуже внутренних демонов… А тут еще ты со своей надеждой на мою инициацию! Я понимаю, что это меня не извиняет. И убитого не вернет. Просто хочу, чтобы ты знал.
— Почему ты не сказал мне этого сразу?
— Сразу я и сам ничего не понял. Мне нужно было время, чтобы разобраться во всем самому. Зимой на меня навалилось слишком многое. Эта вызвавшая жажду диета, первое убийство, которое я вовремя не отрефлексировал. Чуть не уничтожившее Москву проклятие, Светлана… Нет, я не жалуюсь. Наверное, для моей психики так было даже лучше: отложить момент осознания на потом. Вот только… За эти полгода я уже из-за собственной дурости потерял женщину, которая была предназначена мне Судьбой. Не хотелось бы лишиться еще и друга. Тебя.
— Если все так, как ты говоришь, то не лишишься, — Костя смотрел серьезно и грустно, совсем не похожий на того наивного и радостного мальчишку, с которым я когда-то подружился. — Ты даже не представляешь, насколько важно мне это услышать. Все эти годы ты был для меня не просто другом, но тем авторитетом, на который хотелось ориентироваться. Светлым, не поддавшимся предубеждениям. Тем, кто вопреки традициям и мнению большинства, не превратился во врага. Пусть это сейчас прозвучит очень пафосно, зато правдиво. Ты был для меня символом того, что мы, будь то Светлые или Темные, сами выбираем свою Судьбу. С кем дружить, кого любить, чем в этой жизни заниматься. И когда ты вдруг убил Андрюху, это было будто удар под дых. Я пришел к тебе, надеясь услышать… даже, не знаю, что. Может быть, те слова, что ты мне сказал сейчас. Но тогда… я встретил не тебя. Не того тебя, которого, как мне казалось, хорошо знаю. Ты вел себя… как любой ваш закостенелый в своей мнимой праведности Светлый.
Не сразу я понял, о каком Андрюхе речь, а когда осознал, что впервые слышу имя убитого мной вампира, чуть не вздрогнул. Да… насколько же легче обезличивать свою жертву. Не задумываться ни о его имени, ни об оставшихся родных и друзьях. Не воспринимать его, как молодого, веселого пацана, приятеля Кости.
Я кивнул, показывая, что услышал Костю. Мне нечего было ответить на его слова. Ведь все так. Я, и правда, зимой вел себя, как осел. Будто с переводом на оперативную работу кто-то надел на мои глаза шоры, заставляющие воспринимать мир слишком узко. Кто-то… да я сам и надел!
Мы оба взялись за чашки, и какое-то время молча пили подстывший ароматный чай.
Нарушил тишину Костя. Причем вновь заговорил другим тоном. Не холодным и отстраненным, как на лестничной клетке, и не серьезным, как только что. Нет, то были интонации, хорошо знакомые мне по прежним встречам. По тем вечерам, когда маленький Костя хвастался выросшими клыками, тем, когда Костя-подросток рассказывал о своих планах поступать в МГУ…
— А я решил сменить факультет. Уже даже договорился о переводе. С потерей курса, и мне в сентябре еще предстоит досдать пять предметов. Но оно того стоит! Я теперь буду на биофаке. Хочу избавить нас от этой проклятой зависимости! Люди идут вперед, совершают потрясающие научные открытия. Развиваются биоинженерия и биоинформатика. Два года назад даже сумели клонировать первое животное! Так чем же мы хуже?! Почему Иные не идут в ногу с прогрессом, а лишь догоняют его?! Пользуются чужими изобретениями, но уже давно не создают ничего революционного своего? Я верю, что смогу найти способ, как нам избавиться от вечной жажды. Ведь сейчас… ты сам прочувствовал, каково это — вечно впроголодь сидеть на современных искусственных смесях. Да и чтобы увеличить свою силу, вырасти в уровне, у нас сейчас нет иного пути, как только убивать. Но если придумать что-то, позволяющее нам кормиться досыта и прокачивать силу, не убивая… о, я верю, что тогда быть вампиром станет даже почетно. С нашей сверхскоростью, силой и устойчивостью к болезням мы выйдем, наконец, из тени. Станем вровень со всеми Иными.
— Звучит здорово. Лично я такому повороту буду только рад. Если вампирам больше не придется охотиться на людей, то и нам — за вами. Хотя работы тебе предстоит пугающе много. Но знаешь… мне даже не нужно смотреть линии вероятностей, я и так уверен: ты справишься.
— Спасибо. Я в тебе все-таки не ошибся. Ты — удивительный Светлый.
— А ты — удивительный Темный, — обменялись мы комплиментами. И не удержались, дружно расхохотались. Совсем как раньше, в те славные времена, когда между нами еще не стояла тень убитого мной вампира.
— Как же мне этого не хватало! С тобой всегда можно поделиться самыми грандиозными планами, и ты единственный, кто ни разу не сказал «невозможно», — отсмеявшись, признался Костя. — Даже родители… они радуются моим успехам, поддерживают, как могут, но… они всегда говорят, что если я попробую, и у меня не получится, то ничего страшного не произойдет. И мне кажется, что на самом деле они в меня не очень-то верят.