Уиллоу сделала шаг назад, чтобы полюбоваться очередным своим произведением. Этот домик назывался «Стрекоза», поэтому к цветам, оплетающим дверь, она добавила стрекозок. Было несложно, хоть раньше она никогда их не рисовала. Вдруг кто-то позвал Эндрю. Уиллоу обернулась и увидела Дороти, которая почти бегом спускалась с холма, для привлечения внимания еще и размахивая руками:
– Эндрю! Эндрю!
Посмотрев на него, Уиллоу заметила, что его плечи слегка поникли, когда он спустился с лестницы навстречу Дороти.
– Эндрю, у меня в мастерской нигде нет электричества. Я включила свет на кухне, чтобы приготовить себе чашечку чаю, и тогда все остальное погасло. Я бы не стала вас беспокоить, но я же не могу писать в темноте!
– Конечно, – согласился Эндрю. – Идемте посмотрим, в чем дело. А вы не заметили, в соседних домах свет есть?
– Кажется, да. По-моему, это только у меня.
– Тогда пойдемте, будем разбираться.
– Давайте я схожу, – предложила Уиллоу, вытирая руки, – а вы оставайтесь и продолжайте свою работу.
Эндрю посмотрел на нее с сомнением.
– Наверное, просто лампочка перегорела, и от этого выбило пробки. Лампочку я поменяю, пробки в щитке поправлю. Если проблема окажется в чем-то другом, тогда уж приду за вами, – предложила Уиллоу.
– Ну раз вы уверены… – сказал Эндрю. – Хорошо. Спасибо.
– Не за что, – ответила Уиллоу и повернулась к Дороти: – Я попробую вам помочь, а потом вы, может быть, угостите меня чашечкой чая и покажете мне те чудесные картины, которые я видела с улицы.
Раскрасневшись от гордости, пожилая художница взялась за локоть Уиллоу. Та посмотрела назад и увидела, что Эндрю с улыбкой проводил их взглядом, прежде чем вернуться к своей работе.
– Терпеть не могу беспокоить его, – сказала Дороти, когда они с Уиллоу поднимались на холм. – Он так много работает! Только одно закончит – сразу хватается за другое. Многие в деревне, не церемонясь, дергают беднягу из-за всякой ерунды, а он никогда никому не отказывает, вот и пашет на износ… Я все, что могу, стараюсь делать сама, но, когда свет перегорел, я не знала, к кому еще обратиться.
– Все нормально. Я уверена: Эндрю не хотел бы, чтобы вы сидели в темноте. Он с радостью помог бы вам, но и я, наверное, тоже смогу.
– Вы хорошая девушка, Уилли.
Уиллоу постеснялась ее поправить. Они поднялись в центральную часть деревни. Тут тоже хватало проблем, но многие из них запросто решались при помощи нескольких мазков краски. В первую очередь надо было подновить вывески над дверями магазинчиков. Может, Уиллоу взяла бы на себя и это тоже? Или она уже чересчур увлеклась?
– Ну вот, мы на месте, дорогая, – сказала Дороти и широким жестом указала на свою мастерскую, как будто сама Уиллоу ни за что бы ее не нашла.
Они вошли. Внутри действительно было темно: свет проникал только из окна. К счастью, щиток долго искать не пришлось: он оказался возле входной двери. Как Уиллоу и предполагала, один из рычажков был опущен. Она подняла его, и свет загорелся. Дороти всплеснула руками.
– Ах, какая вы умница!
– А где тот светильник, который вы хотели зажечь, когда все погасло? – спросила Уиллоу, закрывая щиток.
– В кухне, – сказала Дороти, направляясь в кухонный уголок задней комнаты.
Уиллоу пошла за ней.
– Новая лампочка есть?
– Обязательно. У меня в шкафчике всегда хранится несколько штук про запас. Я меняю их сама. – С этими словами Дороти вытащила из-за двери хлипкого вида табурет.
– Давайте в этот раз я поменяю, раз уж я здесь, – сказала Уиллоу. – А вы, может быть, чайку нам приготовите?
Дороти принялась хлопотать с чайником при свете, который проникал из соседней комнаты, а Уиллоу тем временем быстро ввернула лампочку.
– Ну вот. – Она слезла с табуретки, щелкнула выключателем, и свет в кухоньке загорелся.
– Ох, Уилли, спасибо вам большое!
– Не за что. Можно я здесь у вас немного осмотрюсь?
– Конечно, дорогая.
Уиллоу прошла в основное помещение мастерской и принялась изучать картины. Здесь было несколько портретов (наверное, жителей деревни), но больше пейзажей – очень симпатичных: холмы, луга, цветущие поля, пляжи, сверкающее море.