Результат Миладу порадовал: она выглядела изящной и очаровательной, а ее струившиеся до самых лопаток тициановские волосы сияли нежным золотистым блеском. То, что надо!
— Ты божественна! — донесся от двери низкий тягучий голос.
Даже не оборачиваясь, Милада узнала его и досадливо поморщилась. Карл, кто же еще? Очаровательный старший брат Эстер… еще один любимец Софии!
— Карл, уходи, — устало попросила девушка, искоса глянув в сторону двери.
Карл проигнорировал ее просьбу и уверенно шагнул в комнату. Высокий, широкоплечий и темноволосый, брат Эстер был по-своему хорош собой… и совершенно не во вкусе Милады, которой он казался излишне самодовольным и буквально лоснящимся чувством собственного превосходства.
— Ты не любишь комплименты? — иронично спросил он, нагло улыбаясь.
Милада пожала плечами, избегая его взгляда — или, скорее, того, что боялась прочесть в этих черных нахальных глазах. В последнее время Карл смотрел на нее не с былой насмешкой, а, пожалуй, с похотью…
— От тебя — не люблю, — сухо подтвердила Милада.
— Ты неправа… — вкрадчиво возразил, приближаясь почти вплотную, Карл. На Миладу дохнуло адской смесью запахов, и она едва удержалась, чтобы не отшатнуться в отвращении. А парень тем временем продолжал: — Комплименты хороши, кто бы их ни произносил…
Карл осторожно заправил ей за ухо прядь волос, после чего его пальцы уверенно скользнули ниже, коснулись тонкой девичьей шеи и попытались проникнуть за ворот платья. Девушка хотела отстраниться, но безуспешно — он уверенно сжал ее локоть и властно притянул к себе, а секундой позднее уже с силой обнимал. Милада чувствовала его жаркое и жадное дыхание и понимала, что ей противно.
— Тебе ведь нравится, правда? — шептал Карл, прижимая ее к себе все плотнее и крепче. — Приятно ощущать мужское тело, верно?
Но это было неверно. Ей не было приятно, ее буквально подташнивало!
— Ну, же, не капризничай, — убеждал Карл, пытаясь поймать ее губы своими. — Тебе уже 16, пора начинать!
Наконец, ей удалось высвободиться. Милада отскочила от него, как ужаленная, и теперь стояла в нескольких шагах, глядя на брата расширенными от страха глазами. Грудь ее тяжело вздымалась.
— Ты мерзкий, Карл! — хрипло сказала она, едва сдерживая слезы. — Мы ведь родственники! Это… это греховно!
— Мы не кровные родственники, — фыркнул Карл. Он выглядел несколько раздосадованным, но, пожалуй, не слишком удивленным… как будто и ожидал подобного финала. — Да и потом, пускай греховно! Ну и что? Зато какое удовольствие!
— Приставай тогда к своей Эстер!
— Ну, это будет чересчур даже для меня, — усмехнулся Карл. Больше попыток обнять сестрицу он не предпринимал, но и комнату покидать не спешил, продолжая разглядывать юную собеседницу с откровенным одобрением. — Да и потом, ты мне больше нравишься…
— Больше? — недоверчиво удивилась девушка.
— О да! — воскликнул он с жаром и как будто искренне. — Ты вся такая изящненькая, как кукла… и нежная… а эти волосы… а кожа… так и хочется коснуться ее…
— Эстер красивее меня, — почему-то заспорила Милада, чуть покраснев.
Карл равнодушно пожал плечами:
— Ну, не знаю. Кому что нравится, знаешь ли… по мне — она слишком высокомерна и холодна, да и роста в ней избыток! Такие, как ты, мне больше по вкусу!
"Такие, как я! — мысленно возмутилась девушка. — Как о продуктах на прилавке!"
Впрочем, помимо возмущения она испытала и легкую гордость, хотя и устыдилась собственных чувств. И все же до чего лестно, что такой парень, как Карл, находит ее привлекательнее признанной красотки Эстер!
Правда, он все испортил, снисходительно добавив:
— Конечно, Эстер ярче, ее легче заметить в любой толпе, зато тебя, если уж разглядишь, вовек не забудешь!
— Понятно… — обиженно насупилась Милада. Если разглядишь, вот как! — Что ж, мне давно пора лепить пельмени!
С этими словами она быстро вышла из комнаты, провожаемая насмешливым взглядом Карла.
* * *
Никакие пельмени она, впрочем, лепить не собиралась. Полыхая от злости, девушка спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж и свернула в столовую, от души надеясь, что мачеха и Эстер уже позавтракали и скрылись где-нибудь в недрах просторного двухэтажного дома.
Увы, ее надежды не оправдались… И София, и Эстер по-прежнему восседали за столом, что-то активно обсуждая и заканчивая утреннюю трапезу. При появлении Милады женщины замолчали и воззрились на нее с нескрываемым неодобрением, словно заранее подозревая в совершении чего-то неблаговидного.