— Мне нужно тепло! — призналась девушка с кривоватой усмешкой и передернула плечами. — Признаться, я продрогла…
— По вам этого не скажешь, — деликатно сказал поэт, изрядно покривив душой. Точеный нос Изабеллы покраснел, на щеках выступил неровный морозный румянец, а губы успели обветриться, не помог даже лучший защитный бальзам.
— Тем не менее, мне холодно… — со вздохом настаивала королева.
Майкл шагнул к ней, теперь он стоял опасно близко.
— Я бы с удовольствием вас согрел, миледи, — хрипло признался он. — Боюсь, это будет воспринято вами уже не как очаровательная дерзость, а как отчаянное нахальство…
Изабелла нервно сглотнула, близость юноши ее приятно волновала. Королева была совсем юна и еще не успела узнать, что такое любовь и страсть, новые ощущения дразнили ее, влекли… пускай она и понимала, что едва ли им дано реализоваться. Ее выдадут замуж, как примерную девушку, и на роль мужа выберут старика. Останется дождаться его смерти и последовать бесстыдному примеру Маризы.
— Я прав? — с нажимом спросил поэт, глаза его горели.
Изабелла опустила взгляд, опасаясь, что тот может выдать ее мысли и желания.
— Не совсем, — голос плохо слушался ее, звучал сипло, и девушка понадеялась, что Майкл обвинит в этом холод, а не накал эмоций. — Возможно, лично мне понравилось бы такое отчаянное нахальство… но вокруг люди. Мои подданные.
— Да, — помедлив, печально согласился он. — Ваши подданные…
Так они и стояли в полушаге друг от друга, не смея коснуться собеседника, и только глаза их продолжали излучать нежность, выразить которую иначе молодые люди не смели…
* * *
— Многое я бы отдал, чтобы узнать ваш секрет, — хмуро сказал Дилан Миладе, недовольно взирая на нее сквозь стёкла очков.
Девушка смущенно пожала плечами. Она видела, что не нравится профессору, и даже понимала, почему. Ему наверняка мучительно больно наблюдать, как рушатся законы природы; пожалуй, он отчасти винит в этом ее, Миладу. Не так уж и ошибается, по сути…
А она, к тому же, хранит упрямое молчание! Как же ему смириться с подобным положением дел?! Конечно, он злится, его пытливый ум требует ответа на вопрос — и этот ответ она, Милада, знает, знает и скрывает!
— Почему вы молчите? — с легким раздражением осведомился мужчина. — Почему бы не поделиться с миром такой важной информацией?
— Не понимаю, о чем вы, — упорно глядя на собственные руки, пробормотала девушка. Смотреть в лицо профессору Милада просто не могла, въедливый взгляд собеседника пугал ее, она была не в силах выдержать его. Казалось, Дилан способен прочитать ее мысли…
— А вы не боитесь последствий? Врать власть предержащим опасное занятие…
Милада и сама это понимала… однако выхода из положения искренне не видела. У проблемы как будто не было правильного решения: сказать правду нельзя, молчать — опасно, врать — тоже. Как же поступить?!
Она подняла голову и с надеждой посмотрела на профессора. Как бы ей хотелось признаться ему во всем и спросить совета! Но нельзя, нельзя, нельзя… да и не поверит он!
Хотя, с другой стороны, посоветоваться все-таки можно… если пойти немного окольным путем. Не упоминать непосредственно подснежники!
— Скажите, профессор, — осторожно начала она, обдумывая каждое слово, — как поступить, если должен хранить секрет… но все вокруг требуют нарушить данное слово?
Дилан чуть повернул голову и внимательно посмотрел на свою рыжеволосую собеседницу.
— Если обещал хранить секрет, выбора нет — храни! — после паузы неохотно сказал он, явно сожалея, что вынужден дать именно такой ответ, но не в силах пойти против собственных убеждений. — И смирись с последствиями своего молчания…
— Понятно… — протянула девушка, зябко поведя плечами, и снова отвернулась. Брови сошлись над переносицей, губа закушена… — Понятно…
Профессор помолчал, как будто раздумывая над чем-то, потом сурово добавил:
— Но молчать и лгать вещи разные. Понимаете, юная леди?
Милада вздрогнула, как от удара, и резко повернула голову, в глазах вспыхнула обида.
— Нет, не понимаю! Вы к чему клоните?
Дилан насмешливо, без тени сочувствия, улыбнулся ей.
— Вы и правда думаете, что это правильный поступок — завести кого бы то ни было в лес? Просто, чтобы обезопасить себя?
Лицо Милады пошло красными пятнами. Она стиснула руки на коленях и с болью возразила:
— Я себя нисколько не обезопасила! Я… я…
— Подумайте, дорогая, — перебил девушку профессор и, устало поднявшись на на ноги, печально глянул на нее сверху вниз: — Иногда мы уверены, что поступаем правильно… но так ли это?