Церемония, которую вел старший брат, Декабрь, закончилась обрядом "соединения кровью". Милада скрепя сердцем позволила надрезать себе кожу на запястье, после чего, следуя примеру жениха (или мужа?) отпила красного вина из пологой миски и угостилась поданным хлебом. На этом ритуал был завершен…
* * *
Они вернулись к костру на зимнюю поляну. Здесь по-прежнему царила ночь или поздний вечер: темно-лиловое небо полнилось ранними звездами, воздух стал густо-серебристым от кружащегося мелкого снега, обнаженные ветви деревьев теребил несмолкаемый ветер… Было темно и холодно, и Милада ощущала этот жуткий холод каждой клеточкой своего тела, он наконец-то взял над ней верх. Девушке, правда, позволили натянуть валенки, а Апрель снова одолжил свой камзол, однако это уже не помогало, и она все равно мерзла. Кажется, согревавшая ее магия свадебного ритуала перестала действовать… Милада из вежливости пыталась не слишком явно "стучать зубами", но держалась из последних сил.
— Что ж, сестрица, принимай свадебные дары! — весело сказал Декабрь, усаживая гостью на самое уютное место у огня.
— Дары? — непонимающе повторила та, протягивая к пламени окоченевшие ладони и силясь выдавить улыбку.
— Да, тебе положены свадебные дары, что тут удивительного? — пожал плечами старший брат и кивнул куда-то в сторону. — Вон они!
Милада удивленно обернулась и увидела внушительных размеров кованый сундук, которого раньше не замечала. Снова перевела взгляд на брата Апреля, в глазах сквозил вопрос.
— Да, это они, — подтвердил старик. — Твои подарки. Открывай поскорее, там есть кое-что, что будет очень кстати сейчас…
По-прежнему недоумевая, девушка послушно открыла сундук, который оказался доверху наполненным одеждой. И хотя Милада никогда не была, подобно Эстер, страстной поклонницей дорогих нарядов, при виде роскоши многоцветных тканей не сумела сдержать восторженный возглас. Особенно ее порадовали серебристые сапожки, небесно-голубое пальто и пушистая белая шапка. Как верно заметил Декабрь, эти вещи были очень кстати сейчас — и Милада не замедлила их примерить.
— Нравится? — уверенно спросил Декабрь, явно не сомневаясь в положительном ответе. — Ты уж прости, но шубки и других вещей на меху там нет… надеюсь, понимаешь, почему?
К своему стыду, Милада поняла не сразу, ей понадобилась целая минута, чтобы сообразить, из чего, по сути, созданы чудесные шубки, в которых щеголяли аристократки и сама королева. И ведь она, Милада, тоже всего несколько часов назад разрешила облачить себя в шубу… эта мысль привела девушку в ужас.
— Я терпеть не могу все меховое! — заверила Милада вслух, мысленно поклявшись никогда более не примерять вещи из меха животных. — Это чудесное пальто гораздо лучше любых шуб!
— Тем более что оно так тебе идет, — с улыбкой добавил Апрель, взяв девушку за руку. — Ты похожа на истинную зимнюю деву…
— Снегурочку? — смущенно рассмеялась Милада, не слишком привыкшая к комплиментам.
— Даже лучше!
Они обменялись многозначительными взглядами, стремясь оказаться вдали ото всех, наедине, и почти открыто досадуя об отдалении вожделенной минуты близости… Апрель мягко сжал пальцы девушки, словно давая понять, что понимает и разделяет ее чувства, и та печально улыбнулась в ответ.
Молодые братья Апреля с ироничными усмешками наблюдали сей бессловесный диалог, а кое-кто даже посмеивался. Один из таких вполне отчетливых смешков вывел влюбленных из их состояния "транса". Милада и Апрель торопливо отпрянули друг от друга и с делано равнодушными лицами обернулись к Декабрю.
— Благодарю вас за щедрость! — с преувеличенным воодушевлением сказала Милада, стараясь не замечать насмешливых взглядов братьев своего избранника. — Ваши дары просто волшебны!
— Это только начало, — поспешил заметить польщенный Декабрь. — Наши подарки не ограничиваются одеждой…
Четверть часа спустя Милада стала обладательницей ларца с драгоценностями, изысканного фарфорового сервиза и кошеля с золотом. Правда, больше всего ее поразили шикарные сани, запряженные тройкой изящных белогривых лошадей, которые она тоже получила в дар. От восторга у девушки защемило сердце, и она долго не могла найти слова, достойные отблагодарить за подобную щедрость.
— Ты теперь одна из нас, — просто сказал Апрель, легко обнимая Милада за талию. — Ты — наша. Навсегда.
Это звучало так чудесно, так правильно… так утешительно. Совершенно растроганная, Милада прижалась к Апрелю и уткнулась лбом ему в плечо. Она плакала и не скрывала своих слез. И на сей раз никому, даже самым ироничным братьям, не было смешно… а у некоторых глаза тоже подозрительно заблестели.