* * *
За церемонией раздачи праздничных подарков последовал торжественный ужин — и Миладе пришлось призвать на помощь все свои актерские способности, чтобы изобразить радость по данному поводу. Девушка кисло улыбалась, с грустью размышляя о том, что с гораздо большим удовольствием осталась бы тет-а-тет со своим мужем (теперь уже — мужем!). Увы, она была слишком вежливой, чтобы сказать об этом вслух…
Ужин при всей заявленной торжественности оказался достаточно скромным, хотя и вкусным. На внушительном валуне с почти ровной поверхностью старшие братья Апреля разложили душистый хлеб, мед, яйца, варенье, орехи и прочие простые продукты, отнюдь не деликатесы. Впрочем, Миладе все эти блюда пришлись по душе, она никогда не любила кулинарных изысков и между омлетом и устрицами выбрала бы омлет.
— За мою другиню! — провозгласил Апрель, поднимая чашу с вином.
— За другиню! — повторили его братья, и каждый отпил из своего кубка.
Милада тоже пригубила напиток. Вино сразу ударило ей в голову и терпковатой сладостью разлилось по желудку, приятно согревая. Девушка умиротворенно вздохнула и покрепче прижалась к Апрелю. Ей было очень хорошо, очень покойно и уютно… и немного клонило в сон.
— Другиня — это жена? — ленивым шепотом уточнила она, делая еще один небольшой глоток вина, очень пришедшегося ей по вкусу.
— У нас нет такого понятия, как "жена", — так же тихо откликнулся тот, обнимая ее за плечи. — Другиня — это верная спутница. Помощница. Подруга навеки…
— Другиня — звучит хорошо, — сонно пробормотала девушка, сладко вздыхая.
Она почти задремала в объятиях Апреля и не сразу услышала, как к ней обращаются.
— Милада, тебе надо подкрепиться, — повторил Апрель, кажется, уже не в первый раз.
— Ммм… что? — непонимающе переспросила она, размеживая веки и деликатно зевая. — Ты что-то сказал?
Апрель коротко рассмеялся и без лишних слов вручил девушке имбирный пряник. Та послушно взяла угощение и принялась рассеянно жевать, толком не замечая вкуса и все еще находясь на грани сна и бодрствования… причем была ближе к первому состоянию. Правда, следующая фраза Декабря практически привела ее чувство:
— И пора отправляться в путь, иначе можно опоздать.
— Опоздать? Куда опоздать? — встрепенулась Милада, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.
— Твои спутники скоро совсем замерзнут в лесу, — пояснил Апрель без особого сострадания в голосе.
— О боже! — испуганно выдохнула девушка, порывисто выпрямляясь и теперь уже окончательно проснувшись. — С ними все в порядке?!
Апрель обменялся взглядами со своими братьями и после паузы ответил — не вполне уверенно, правда:
— Относительно в порядке. Они живы, это главное. И надо их выручить… наверно.
— Наверно? — побледнела Милада. — Ты… ты думаешь, что уже поздно?
Апрель успокаивающее сжал ее ладонь и с улыбкой покачал головой:
— Нет, я думаю, что они не стоят того, чтобы им помогать.
— Среди них моя сестра, мой брат…
— Сводные, — напомнил юноша. — И жестокие по отношению к тебе… правда ведь?
— Правда, — нехотя признала девушка и поспешно добавила: — Но это ничего не меняет. И потом, там остался старый профессор, учитель королевы… а еще мой друг Оливер… он хороший.
— Вот как? — мрачно отозвался Апрель. — Хороший друг Оливер? Очень хороший?
— Ого, — раздался негромкий смешок одного из младших братьев, как показалось Миладе — Мая. — Сцена ревности… как у людей…
Апрель метнул на своего брата яростный взгляд и снова обернулся к той, кого называл "другиней".
— Я все больше сомневаюсь, нужно ли им помогать, — почти угрожающе заметил он.
— Нужно, — твердо ответила девушка, пряча улыбку. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб по моей вине…
— Не погибнет, — вмешался Декабрь, поднимаясь и тем самым ставя точку в разговоре. — Этим займусь я…
Глава 13. Спасение
Дилан был очень плох. Вытянувшись на поваленном бревне, как на кровати, он тяжело и хрипло дышал и, казалось, находился в беспамятности. Голова профессора покоилась на коленях юной государыни, которая сидела на том же самом бревне, зябко кутаясь в платок и промокая кружевной салфеткой влажный лоб учителя.
Изабелла давно потеряла счет времени. По ее меркам, уже наступила ночь, еще более студеная и морозная, чем минувший вечер… правда, теперь не настолько беспроглядная: Майклу удалось отыскать старое огниво и с горем пополам разжечь скромный костерок — разумеется, невдалеке от бревна, облюбованного королевой.