Девушка бросила на него хмурый взгляд, но при виде лукавой улыбки юноши не смогла удержаться от ответного смешка.
— Вы угадали, Майкл, — признала она неохотно, но вполне добродушно. — Чем дальше будет это поместье, тем лучше… милое такое поместье, которое понравится ей настолько, что она не захочет появляться в столице… или будет делать это пореже!
— Понимаю, миледи…
— Осуждаете, Майкл? — поинтересовалась королева легким тоном, чуть повернув голову в сторону своего спутника… и тот за показной беззаботностью уловил в ее голосе встревоженные интонации, словно государыне было не совсем безразлично мнение верного поклонника…
И хотя это было только его субъективным впечатлением, Майкл воспринял вопрос Изабеллы как тонкий, истинно королевский комплимент, и ответил в том же духе — правда, не вполне искренне:
— Миледи, я никогда вас не осуждаю… вы безупречны!
— Как очаровательно… и как далеко от истины! — польщенно усмехнулась королева, вполне удовлетворенная подобным ответом.
* * *
Милада и Апрель довезли своих высокопоставленных пассажиров до самой резиденции, после чего выслушали скупые слова благодарности от Ее Величества и гораздо более искренние — от Маризы и профессора Дилана.
— Карл, полагаю, ты остаешься? — насмешливо осведомилась Милада, прощаясь с братом. Все-таки ему она отчасти симпатизировала…
Парень ответил озорной улыбкой.
— Ты полагаешь правильно, сестричка… — заметил он и лукаво добавил: — Кажется, моя жизнь меняется к лучшему… и твоя тоже, правда?
Милада бросила взгляд через плечо — там, в нескольких шагах, стоял, поджидая ее, Апрель.
— Да, — произнесла она после паузы более мягким тоном. — Именно так…
— Я рад, — искренне сказал Карл, встречая взгляд девушки. — Я… правда рад, Милада.
— Правда? — с сомнением повторила она.
— Да, — твердо повторил он. — Мы с тобой не самые большие друзья… но я рад.
Милада рассмеялась, качая головой.
— Ты прав, Карл… мы не самые большие друзья.
— Но и не враги, так ведь, сестричка? — живо возразил он. — Поэтому давай пожелаем друг другу счастья… и попробуем хотя бы в будущем стать друзьями.
— Это будет непросто, но давай постараемся! — согласилась Милада с вежливой улыбкой и, кивнув брату на прощание, отошла к Апрелю, чувствуя невольное облегчение. Что ни говори, а рядом со своими родственниками девушка всегда испытывала неловкость… и искренне надеялась, что в той новой семье, которую она надеялась создать, всё будет иначе…
— Наконец-то… — прошептала Милада, прильнув к Апрелю. — Наконец-то…
Он ничего не ответил, только сильнее прижал ее к себе. И не стал уточнять и переспрашивать, поняв без лишних слов, что она хотела сказать… да, наконец-то они оказались предоставленными сами себе. Наконец-то…
— Я провожу тебя домой, — тихо сказал Апрель, гладя ее по волосам.
Девушка вздрогнула и, чуть отстранившись, с тревогой взглянула на него:
— Что ты имеешь в виду? Ты… не останешься?
Он выглядел непривычно грустным.
— Нет… не сейчас. Я должен буду покинуть тебя на время…
— Что? — недоверчиво выдохнула она, отступая на шаг и глядя на него снизу вверх расширившимися от испуга глазами. — Ты меня покинешь?
Апрель нежно провел пальцем по ее щеке.
— Ненадолго… — пообещал он. — Я вернусь очень скоро и уже навсегда.
— Правда?
— Правда… — рассмеялся он и ласково потрепал ее по щеке. — Веришь?
— Конечно, верю… — пробормотала девушка и снова прижалась к груди своего мужа, положив голову ему на плечо. — Я верю тебе и всегда буду верить…
А час спустя они уже нежно прощались у ворот ее дома…
— Ты выдержишь? — шепнул Апрель в промежутках между поцелуями. — Выдержишь несколько дней?
— Карл и Эстер остались во дворце… так что — да, выдержу, — слабо улыбнулась Милада. — С Софией я справлюсь… она безобидна!
Юноша еще раз пылко поцеловал Миладу на прощание и крепко обнял, так, словно хотел сделать ее частью себя…
— Главное — помни, что я люблю тебя, — жарким шепотом сказал он ей на ухо. — Люблю… люблю и буду любить.
Она ему верила. Верила, верила… а как иначе?
Эпилог
Холодное зимнее солнце проникало в комнату сквозь огромное, во всю стену, окно, без труда преодолевая преграду в виде тонкого кружева тюля, и по-утреннему рассеянно и скупо озаряло помещение. Слабый солнечный свет открывал взглядам просторную кремовую спальню и главным образом — шикарную кровать с двумя тесно переплетенными на ней телами. Белокурая моложавая женщина сладко спала в объятиях привлекательного парня, чей возраст едва ли достиг хотя бы тридцатилетнего рубежа. И все-таки, невзирая на столь существенную разницу в годах, спящая пара смотрелась очень красиво… особенно сейчас, в столь сокровенный, почти интимный момент. Да, Карл и Мариза неплохо смотрелись вместе, подчеркивая достоинства друг друга.