Кстати, чай в чашке всё не заканчивался, зато бутылка, стоящая у ноги техника, подозрительно пересыхала. Да и внезапно вспыхнувшая любовь красотки к такому прозаическому напитку, как чай, вызывала подозрения.
Ну, или должна была вызывать.
– Я и Валь. – Значительно выдало Око. – Совместимость девяносто один и три десятых процента. Для брака пригоден. Рекомендуется данный вариант.
Эль дёрнулась и, понятное дело, сшибла зеркало. «Обалдела, дева?!» – высветилась на экране кроваво-огненная надпись, из-под воды кажущаяся особо зловещей и угрожающей. Таможенница попыталась выудить Око, но то, словно обидевшись, выскользнуло из пальцев, с глухим стуком опустившись на дно ванны.
– Ну и что ты теперь делать собираешься? – совершенно спокойно поинтересовалась вампирша, а Эль-то уже голову в плечи вжала, судорожно готовясь, что ей эту самую голову сейчас откручивать начнут.
– Мы его высушим, – быстро залепетала таможенница, – я сейчас достану, на полотенчико положим, ты пошаманишь и всё в порядке будет. Оно ведь не долго… Ну помнишь, когда я в прошлый раз на него воду вылила?..
– Да я не о том, – раздражённо оскалилась красотка. – Чего ты со своими мужиками делать собираешься?
– Ну… Замуж выходить, наверное? – неуверенно протянула таможенница, нервно косясь в окошко пены на утопленное Око, с истеричной быстротой выплёвывающее её, Эль, характеристики.
Строчки уже не пламенели, а мигали, как угли в костре, ну а те самые характеристики становились всё более несправедливыми и безграмотными. Вот девушка была уверена, что в слове «косорукая» нет ни одной буквы «н», «жопа» пишется через «о», а всё вместе к ней не имеет ни малейшего отношения.
– За кого? – презрительно фыркнула вампирша, болтая в чашке остатками чая и эдак независимо покачивая ногой. – За кого ты замуж собралась, блаженная наша? За василиска? Яйца высиживать станешь?
– Это вопрос решаемый, – упёрлась Эль.
– Какой вопрос решать первым станем? Замужество или высиживание?
– По мере поступления, – таможенница, ногой отпихнув утопшее Око к бортику, опёрлась лопатками на край ванны, запрокинула голову – так пить совершенно уже остывший чай показалось удобнее. – А какие у него глаза, ты бы видела?
– У кого? – вытаращилась вампирша, утирая оплёванный от неожиданности подбородок. – У василиска?!
– При чём тут василиск? – обиделась Эль. – У а‘Дагда? Кстати, ты не помнишь, как его зовут?
– А должна? – уточнила Аниэра, глядя на начальницу как-то странно. Впрочем, может это лишь казалось – таможенница-то вампиршу вверх ногами видела. – Да и какая разница, как его зовут?
– Никакой, – легко согласилась девушка. – Но вот глаза…
– И какие же у него глаза?
– Совершенно о-бал-дев-ши-е, – счастливо улыбаясь, по слогам выговорила Эль. – А как он целуется…
– … в районе Красного рифа ожидается шторм, – отмерло Око. – Температура течений у берегов островов может незначительно понизится. Маги-синоптики предупреждают об опасности переохлаждения для мальков. Особое внимание к молодняку следует проявить… – Зеркало, уже минут пять как подавившееся гневными кровавыми надписями, переливающееся оловянно и бездумно, выдало картинку подводного мира. – Мо-оре, широкое мо-оре, – эдаким значительным мужским тенором затянуло Око.
Видимо, незапланированное купание настроило его на романтический лад.
***
Оказалось, что пробуждения Эль с нетерпением дожидались мутная головная боль, тошнота, дикая верблюжья жажда и кристально ясное понимание: все мужики – сволочи, а счастье нужно ковать собственными руками, на блюдечке его никто не преподнесёт. И чего удивляться отвратительному настроению?
Собственно, никто и не удивлялся, сотрудники просто самоудалились, а попросту говоря попрятались, видимо, опасаясь попасться под начальственную руку. Правда, завтрак, заботливо прикрытый полотенчиком, оставили. Вот только всяких-разных, претендующих на свежие булочки, отогнать забыли.
– Вы всё ещё здесь? – мрачно поприветствовала таможенница блондинку-стриптизёршу, нагло прихлёбывающую кофе из её – Эль – любимой кружки.
– А где мне ещё быть? – искренне удивилась красотка.
– Действительно, – хмыкнула девушка, осторожно заглядывая в щель между шторкой и окном.
На улице, по крайней мере, на первый взгляд, всё было спокойно: Полуночье, как оно есть – и ни следа оборотней, мальчишников, недовольных «невест». Наверное, потому двор таможни и выглядел странно, непривычно.
– А где ваш… – Эль неопределённо повёла рукой, припоминая, как блонда оборотня называла. Пуся? Зая? Нет, это из другого репертуара. Цыпленочек? – Возлюбленный.
– Кажется, ограду чинит, – повела круглым плечиком красотка.
– Какую ограду? – оторопела таможенница.
– Ну какую? Обыкновенную. Там же у вас такое… Жуткое, в общем, – стриптизёрша недовольно выпятила нижнюю губу.
– Кладбище? – догадалась Эль.
– Ну я же и говорю, – согласилась блонда. – Вот её и чинит.
– А… зачем?
– Ну не зна-аю, – протянула очаровательница. – Он вид ждёт, вот и чинит.
– Чей вид?
– Так свой же! – фыркнула красотка, глядя на таможенницу, как на умственно отсталую.
– Он ждёт от правительства Рагоса вид на жительство, – откуда-то из-за стены подал голос Рернег. – Возвращаться в Полуночный мир не с руки, ему клан невесты кровную месть объявил, вот и ждёт, когда разрешение на поселение дадут.
– А в другом месте он ждать не может?
– Это где же? – насупилась красотка. – Туда нельзя, не пускают, а там совсем кирдык.
– Вам тоже кирдык? – уточнила Эль.
– Да чтоб я такого мужика без присмотра оставила? – Кажется, блонда окончательно решила, что Эль непроходимая дура. Впрочем, она, кажется, и раньше в этом не сомневалась. – Ха! Держи карман шире! Так и отдала! Ты-то тоже губу не раскатывай.
– Не буду, – искренне пообещала таможенница, вертя головой.
Где-то – совсем рядом – тихонько, но настойчиво звенело, будто трясли колокольчик, а вот где – не понять.
– Извещение для госпожи Данери, – пропищал тоненький голосок. – Извещение для госпожи Данери! Примите?
– Приму, – согласилась таможенница, так никого и не разглядев.
– Оплачивайте, – приказал пискля.
– Что?
– Счёт за доставку!
– А если не оплачу? – заинтересовалась девушка.
– Тогда вам пришлют повторное извещение. Стоимость в два раза больше.
– А если и его не оплачу?
– Вы отказываетесь сотрудничать с официальными властями? – посуровел невидимый пискун.
– Я отказываюсь оплачивать извещение! – возмутилась Эль.
– Это и есть отказ от сотрудничества! – грозно пискнуло в ответ. – Ждите повестки.
– Её я тоже должна буду оплатить?
– Повестки доставляют бесплатно, – благодушно отозвался невидимка.
– Тогда я лучше подожду.
– Ждите, – милостиво разрешили из ниоткуда. – Но не советую. Извещение и повестка. Чувствуете разницу?
– Нет, – призналась таможенница.
– Почувствуете, – пообещали ей из воздуха.
И обещание это было таким… многообещающим.
– Ладно, – сдалась девушка. – Давайте ваше извещение.
– Две серебряных монеты, – насторожился пискун.
И появился только когда деньги на стол выложили.
Крошечный пикси, соткавшийся из воздуха, нервно трепеща стрекозиными крылышками, не без труда засунул монеты в сумочку, украшенную эмблемой почтовой службы. Справившись наконец с этим многотрудным делом, крылатик вытянулся в струну в пальце от носа таможенницы, взял под козырёк.
– Извещение для госпожи Данери, – рявкнул тоненько. – Госпоже Данери велено явиться в главное управление СМБ Рагоса для дачи показаний. Время явки десять ноль пять. За опоздание предусмотрены санкции. Пропуск получить на пропускном пункте. Всё.
– Всё? – изумилась девушка. – И за что тут платить?
– За скорость доставки, – деловито пояснил пикси, по-военному, с приставным шагом, разворачиваясь в воздухе.