***
Помыться-переодеться «клювастый» не позволил ни бравым эсэмбешникам, ни несчастным таможенникам, да и себе лишь одно послабление дал – сбросил плащ, вежливо попросив его сжечь. Правда, без плаща он понятнее не стал: чёрный мундир, смахивающий на военный, но без всяких опознавательных знаков, и кожаная шлем-маска с застеклёнными прорезями для глаз, делали его ещё более безликим, чем натянутый до подбородка капюшон.
Хорошо ещё, позволил на улицу выйти – дышать в доме было попросту нечем, да и плесень, мгновенно покрывшая мшистыми космами все стены, здоровью не способствовала. Впрочем, как и синеватые бледненькие поганки, выросшие по углам, и лишай, скользким ковром покрывший пол, и…
В общем, таможне теперь если не ремонт требовался, то генеральная, просто-таки маршальская уборка точно была нужна.
– И часто он так? – чёрный мотнул головой в сторону стены, за которой жизнерадостно насвистывали и шлёпали мокро, сочно – Джастин, не терзающийся ни виной, ни сомнениями, ни грустью от объёмов навалившейся работы, убирал последствия собственного безобразия.
– Только когда ему приказывают принять истинный облик, – буркнула Эль, злясь на чёрного, на грима, и на все миры скопом.
– И часто вы приказываете?
– Ни разу.
– Но чем всё закончится, знали?
– Вы что, хотите на меня ещё и нападение на «безопасников» нагрузить? – взвилась таможенница. – Я вас пыталась остановить! И, собственно, что вы здесь вообще делаете? По какому праву…
– Вопросы сейчас задаю я, – отрезал «клювастый». – Так знали или нет?
– Знала, – не слишком охотно ответила Эль. Таможенница присела на фундамент садовой ограды, расправила юбку. – Сама раньше не видела, но тётя рассказывала.
– Правда, что встретивший грима получает неснимаемое проклятье?
– Так вот что вас волнует, – усмехнулась девушка, хотя сейчас этого делать, наверное, не стоило. Менторский тон в данном случае тоже был явно неуместен, но как от соблазна-то удержаться? – Не встретивший, а увидевший его условно истинную сущность. Гримы ещё могут принимать облик обычного пса и гоминида[2]. А проклятье вовсе не «неснимаемое». Правда, не каждая ведьма с ним справится, но если постараться… – Эль развела руками. – Вот все ваши вещи действительно придётся сжечь. А волосы лучше сбрить. Везде, – добавила мстительно. – Всё-таки грим – это вам не какой-нибудь банальный призрак, а страж врат, между прочим.
– А я думал, они что-то вроде кладбищенских охранников, – как-то рассеянно ответил «клювастый», перспективой быть наголо обритым не впечатлённый.
Да и смотрел он явно не на Эль, а в сторону того же кладбища.
– Ну и? – раздраженнее, чем нужно, отозвалась таможенница, закинула ногу на ногу, покачивая туфлёй, висящей на пальцах.
– При чём тут врата и кладбище?
– При том, что это одно и то же? Или хотите сказать, что в школе вы не учились, прописных истин не знаете?
– У нас с вами были разные школы, – отчеканил чёрный. Говорил он вообще как-то странно, голос у него звучал не выразительнее, чем у какого-нибудь Ока, да ещё с эдаким металлическим призвякиванием. – Объясните, – потребовал.
– Что тут объяснять? – нервно дёрнула плечом Эль. – Каждая уходящая душа делает пелену между мирами тоньше. Где упокоенных много, там завеса и рвётся. В результате получаются врата, калитка, нора, дырка – как хотите.
– Поэтому рядом с вашей таможней кладбище?
– Поэтому любая таможня стоит на кладбище.
– А таможенники эти врата открывают?
«Безопасник», наконец, соизволил повернуться к Эль, встал чёрным истуканом, расставив ноги на ширину плеч, заложив руки за спину – палач, он палач и есть.
– Таможенники через врата пропускают, их открывать не нужно.
– Вам не кажется, что это попахивает некромантией? Которая в Рагосе запрещена.
– Мне ничего не кажется, – огрызнулась девушка. – Я государственный чиновник и действую в полном согласии со служебными инструкциями и предписаниями. Если вас что-то не устраивает в существующем законодательстве, обратитесь к императору. Или в СМБ.
– Обязательно обращусь, – чёрный невозмутимо и, видимо соглашаясь, качнул клювом. – Но вернёмся к нашим баранам.
– Каким баранам? – не поняла Эль, против собственной воли оборачиваясь.
Аниэра то ли загорала, то ли попросту спала в травке возле крыльца. По крайней мере, вид у неё был вполне невинный: в зубах повис цветок ромашки, руки за голову закинуты, безупречный бюст соблазнительно бугриться под солнечными лучами и взглядами окружающих.
Правда, этих самых окружающих вампирские прелести не слишком интересовали. Рернег никак успокоиться не мог, всё одёргивал скатерть, в которую завернулся за неимением другого наряда: складки поправлял, пылинки стряхивал, гневно посверкивая очками – разве что разъярённо ноздрями дым не пускал. «Безопасники» же, лишённые плащей, замерли статуями, одинаково сложив руки перед собой. Кажется, это называлось «встать по периметру», а, может, и как-то по-другому.
– К вашему таможенному посту, – пояснил «клювастый». – И так, вы Эльмари Данери, человек, потомственный маг-таможенник. От кого приняли пост?
– Какое это имеет значение? Я вообще не понимаю…
– Вопросы здесь задаю я, – напомнил чёрный. – От кого приняли пост?
– От тётушки. От тёти, сестры мамы. Только я всё равно…
– Сколько вам лет?
– По какому летоисчислению? – Эль глубоко вздохнула, понимая, что злиться сейчас стоит ещё меньше, чем иронизировать. – Я половозрелая гражданка империи без ограничения в правах. И вы это прекрасно знаете, коли уж потрудились мою фамилию выяснить. Послушайте, я…
– Кто был вашим наставником?
Этот «безопасник» явно обладал талантом пропускать ненужные ему вопросы мимо ушей. Которых, между прочим, под шлемом-маской и видно-то не было.
– Я закончила столичную академию высшей магии, юридический факультет со специализацией по таможенному делу, – сдалась Эль. – А так… Ну да, тётушка меня… наставляла. После её смерти заняла этот пост.
– Он перешёл к вам в качестве наследства?
– Примерно так. Но комиссия признала меня полностью годной.
– Команду набирали сами?
– Своих сотрудников я набирала сама. Из предложенных управлением кандидатур, – таможенница подняла голову, прикрыв глаза ладонью, хотя солнце её вовсе не слепило, как раз наоборот. – Вы не могли бы отойти хоть на шаг в сторону?
– Зачем? – скрежетнул чёрный.
– Свет загораживаете. Мне в вашей тени как-то не слишком уютно.
– Грима тоже сами выбрали? – как ни в чём не бывало продолжил допрос «безопасник», но всё же сдвинулся влево – ровно на шаг.
– Дался вам грим! – не выдержала Эль. – Вы сами же виноваты в том, что произошло!
– Отвечайте на вопрос.
– Хранители! – таможенница в сердцах хлопнула себя по коленям. – Нет, Джастин здесь был всегда, сколько я себя помню
– Он… – мужчина повернул голову, будто пытаясь подобрать точную формулировку – солнечный блик весело сверкнул на стальном клюве, послав в глаза Эль яркого «зайчика», – порождение кладбища или врат?
– Нет, – совсем уж неохотно отозвалась таможенница, всё сильнее раскачивая туфлю.
– Мне нужно напоминать, что может последовать за отказ в сотрудничестве? – почти вкрадчиво поинтересовался чёрный.
– Не нужно, – поморщилась девушка – во рту у неё на самом деле было кисло, словно только что лимон сжевала. – Джастин человек, из Четвёртого мира, по-моему. Маг, наказанный местным, то есть их, конвентом.
– Вы знаете, за что его прокляли?
– Не знаю, – не без вызова, но твёрдо сообщила Эль.
«Безопасник» кивнул, будто другого и не ждал.
– Ваш техник.
– С ней что не так?
– Ничего. Кроме того, что она уроженка Полуночного мира, жители которого и не подозревают о существовании таможни…
– Не любой житель! Верхушка знает про всё, что ей нужно. А Аниэра дочь властителя!
–… а те, кто знают, обычно не рвутся работать на правительство Рагоса…
– Ей просто нравятся наши ночные клубы!