— Что случилось? — профессор все еще не отпускал Наташиной руки. — Вас кто-то обидел? Признавайтесь, я же вижу, что с вами творится!
— Вы сами все прекрасно знаете… — разъяренно сверкала глазами девушка. — Не притворяйтесь, не прикидывайтесь дурачком! Хватит играть со мной в игры!
— Какие игры, Наташа? О чем вы говорите? — только сейчас Мартынов уверился в том, что Наташа действительно обижена именно на него. Иначе как объяснить ту отчаянную агрессивность, с которой девушка боролась с профессором?
«А ведь он искренен, не каждый человек способен так искусно притворяться, — подумала вдруг Наташа. — А может, он не виноват? Но как тогда тетрадь оказалась у Ростислава Леонидовича? Нет, только Мартынов мог это сделать… Только он…»
Наташа уже не сопротивлялась. Она молча стояла и почему-то боялась смотреть профессору в глаза. Ей так не хотелось увидеть в них обман, ложь, хитрость, лукавство…
У Наташи промокли ноги, старенькие сапожки вконец прохудились. Девушку бил озноб, не то от холода, не то от нервного стресса…
— Давайте отойдем в сторонку… — предложил Владимир Константинович. — Сядем на скамеечку, и вы мне все расскажете. Хорошо? Только не убегайте, я выдохся… Пожалейте…
Мартынов говорил с Наташей, как обычно врач-психиатр говорит со своим пациентом, подбирая каждое слово. И голос, при этом был мягкий, ласковый, убаюкивающий, внушающий доверие…
Доверие… А можно ли кому-нибудь доверять в этой жизни после того, что произошло? Можно ли теперь кому-нибудь излить душу, пооткровенничать, не опасаясь подлой, бессовестной огласки?..
— Зачем вы это сделали?.. — тихо спросила Наташа. — Зачем?..
Домой Владимир Константинович вернулся позже обычного. Не зажигая света и не раздеваясь, прошел на кухню, оставляя на паркете мокрые, грязные следы. Там он отпил из чайника кипяченой водички, а потом долго стоял у окна. Оперся на подоконник и рассеянно смотрел на неоновую вывеску продуктового магазина. Сердце ныло… Нестерпимо ныло…
Произошло то, чего не должно было произойти… В голове не укладывается… И все случилось так неожиданно, исподтишка… Всегда неприятно получать удар в спину… Вдвойне неприятно получить этот удар от родного человека, которого любишь, которому посвятил всю свою жизнь…
Раздался телефонный звонок. Мартынов снял трубку. На другом конце провода опять молчание. В который раз за последнее время… Лишь чье-то дыхание да далекое позвякивание трамвая. Абонент находится в телефонной будке…
— Алло, говорите… — нетерпеливо произнес профессор. — Я вас слушаю!
Вместо ответа послышались короткие гудки.
Владимир Константинович швырнул трубку на рычаг. При этом аппарат упал со столика, но не разбился, а только натужно застонал, словно ему было больно…
Как больно… Мартынов чувствовал себя столетним стариком. Обессилевшим, одиноким, никому не нужным стариком… Наташа все ему рассказала… Все… Нет, она не плакала, хотя ей и хотелось заплакать, слезы подкатывали к ее глазам… Он не оправдывался, как каждый, кто ни в чем не виноват, а всячески старался успокоить девушку, но, судя по всему, безрезультатно… История с черновиком поставила его в тупик, он поначалу даже подумал, что все это какой-то страшный, необъяснимый сон… Как курсовая работа могла оказаться у доцента кафедры научного коммунизма? Не выросли же у нее крылья? Конечно же ответ на вопрос Мартынов нашел быстро, но от этого ему не стало легче… Он вспомнил, как хитро и боязливо бегали глаза Ирины, когда он искал пропажу… Зачем же она выкрала черновик? Хотела тем самым свести счеты с Наташей, подставить ее? Ведь при желании содержание курсовой без труда можно извратить, исковеркать, переврать… Тем более что работа основана на творчестве Блаватской… Ох, нужно было сразу отсоветовать, такая опасность всегда существовала… Ростислав Леонидович способен на любую подлость… Поздно… Наташа и Ирина встречаются в университете каждый день… Теперь их встречи могут быть крайне нежелательны для обеих, мордобой не исключен… Будь он на месте студентки Денисовой, не раздумывая бы поколотил подлую интриганку. Нет, Наташа не такая… Она все стерпит, но сохранит гордость, не станет унижаться, опускаясь до уровня своей обидчицы… Она умеет прощать… Прощать даже в тех случаях, когда необходимо наказать, повергнуть врага… По сути дела, Владимир Константинович находился отныне меж двух огней, и лишь он один способен был предотвратить катастрофу… Нет сомнений, что Наташе угрожает опасность. Опасность, о величине которой девушка даже не догадывается… В худшем случае не исключен разбор персонального дела. А это означает незамедлительный вылет из университета. Вылет с позором, без права восстановления… Не многие способны пережить такой удар судьбы. Он должен спасти Наташу… Должен… Но поверила ли она ему? При расставании она смотрела на него так странно…