С этого дня она стала бывать у профессора ежедневно. Приезжала на рассвете, уезжала к полуночи.
Ночевать, правда, не осталась ни разу.
Ирина была совершенно освобождена от своих обязанностей: Виана была при ее отце не только лекарем, но и нянькой, и сиделкой, и поденщицей. Она взвалила на себя и кухню, и приборку, даже стирку.
Удивительно было глядеть, как легко, без усилия, весело и естественно справляется с таким обилием работы эта изнеженная на вид женщина. Ведь, судя по внешности, она должна быть привыкшей не к труду, а к роскоши.
Единственное, на что она не тратила свое время, — это беготня по магазинам. Виана заказывала все необходимое по телефону, и в назначенный час посыльные, отправленные кем-то невидимым, но могущественным, появлялись у дверей с коробками, свертками и корзинками.
Чего в них только не было!
Хватало не только профессору, но и — с лихвой — Ирине. Та бурчала, но ела с аппетитом, пока не заметила, что белые брючки сходятся на ней уже с трудом.
Но и тогда она не отказалась от Вианиных подношений. Просто стала глотать не все подряд, а только овощи и фрукты.
Ирину раздирали надвое противоречивые чувства.
С одной стороны, она была довольна, что за Платошей теперь есть кому ухаживать и можно снова вести привычный, вольготный образ жизни. Она с головой окунулась в возобновленный роман с Андреем, о чем отец, разумеется, не знал.
К тому же Виана взяла на себя материальное обеспечение семьи. И, так как не надо было больше тратить деньги на продукты, в распоряжении Ирины, на карманные расходы, оставалась не только аспирантская стипендия, но и немалая профессорская зарплата отца. Это ее, конечно, устраивало.
С другой стороны, она не могла не злиться. Ей все время казалось, что Виана понемногу отбирает у нее права хозяйки дома. Она не сомневалась в том, что целительница, втеревшись в доверие благодаря своей якобы бескорыстной заботе о Владимире Константиновиче, хочет таким образом заполучить профессора в мужья.
«У нее губа не дура, у этой одиночки, — думала Ирина с неприязнью. Папашка — мировая знаменитость. Она небось уверена, что он только и делает, что разъезжает по Парижам и Лондонам. Ах, как ей хочется составить ему пару в этих поездках! Жди-жди, дожидайся! Все его маршруты по пальцам можно перечислить. Дом — университет — библиотека. Иногда еще больницы прибавляются. И дача, конечно. Но наш домишко в Томилине — это тебе не Эйфелева башня и не лондонский Биг-Бен. Так что ты просчиталась!»
Ирина сама себе не признавалась в том, что она просто завидует.
Как это Виане удается оставаться роскошной женщиной даже во время мытья полов или полоскания белья! У нее самой никогда так не получалось. Дома Ирина была одна, на людях — другая. У нее не хватало сил не распускаться наедине с собой. А у Вианы — хватало. Для Вианы, хоть она уже была далеко не молоденькой, это не составляло проблемы.
Ирине не приходило в голову, что секрет тут прост. Следуй своему естеству — и все. А точнее, самому лучшему в своем естестве.
Ирине это было чуждо: она всегда жила по каким-то модным образцам. Самым лучшим, самым дорогим, отмеченным изысканным вкусом, но все-таки — чужим. А попробуй-ка поживи в чужой шкуре без отдыха, постоянно! Пусть даже эта «шкура» — королевская мантия, отделанная горностаем!
В один из дней болезни Владимира Константиновича Ирина поймала себя на том, что, идя по улице, имитирует плавную походку Вианы. Получилось это у нее совершенно непроизвольно и противоречило ее собственной извечной привычке вышагивать, подчеркнуто покачивая бедрами. И вдруг — плывущее движение, сдержанное, строгое, будто не ты идешь, а сама лента тротуара движется и несет тебя.
Ирина закусила губу.
«Тоже мне, ансамбль «Березка», — обругала она сама себя и пошла по-прежнему, «от бедра», так вызывающе раскачиваясь, что прохожие оборачивались уже не в восхищении, как обычно, а в полном недоумении. Видимо, она казалась им просто пьяной.
В этот день она твердо решила: «Все. Хватит. Не бывать больше этой ведьме в нашем доме. Поставлю отцу условие: или я, или она».
Она вернулась домой, полная решимости и пыла.
Вот сейчас она все выскажет! Вот сейчас!
Без предупреждения, без стука ворвалась в комнату отца.
Виана держала в руках портрет покойной мамы. Сейчас Ирина вырвет у нее мамину фотографию и закатит сцену!
Она не успела.
Потому что целительница заботливо стерла пыль с рамочки и переставила фото с дальнего угла стола на середину, на самое видное место.
Заметив Ирину, она… обрадовалась!
— Вот хорошо, что ты пришла, девочка. Я как раз собралась уходить.