Питер не набирает скорость и едет медленно, словно какие-то мысли не дают ему покоя, но он всеми силами старается не показывать этого и не позволяет себе утонуть в них.
— Милая моя, я говорил сестренке, что в день бракосочетания ты будешь у меня самой красивой!.. — с чувством выпаливает Питер, поддерживая тайну нашего истинного с ним разговора, влюблённым взглядом пронизывая любимую в отражении зеркала. — Джексон, напомни-ка путь к твоему дому, — и сменяет тему, поправляя ворот рубашки.
Взаимоотношения двух братьев не перестают меня бесконечно радовать, помня, что было несколько лет назад… их постоянные, ежечасные ссоры в отсутствии причины.
— Ты не удосужился запомнить дорогу к великому?.. — подтрунивает Джексон. Его игривое и веселое настроение переносится на каждого из нас, но я все равно не отпускаю из головы тянущую душу мысль. — Вот так ты проявляешь глубочайшее уважение! — шутит Джексон и включает на телефоне навигатор.
— Джексон, — смеется под нос Питер, — я там был один раз. О-д-и-н, — по слогам произносит он, постепенно возвращаясь в свой постоянный образ. — Думаешь, что я обладаю феноменальной памятью и помню всё до точности?.. Путь в твои хоромы лежит через леса, горы и луга, как в той сказке: «В тридевятом царстве в некотором государстве жил был король…»
Сидящий рядом строит смешную гримасу, не унимаясь подкалывать брата:
— Минуточку, прозвучала ошибка в титуле. У меня более высокий ранг. Я император.
Мы хохочем с Ритчелл над этой словесной дуэлью.
— И где же тогда ваши регалии, император?!
Замкнувшись в молчании, через несколько секунд Джексон все же отвечает:
— Основные ношу при себе. Государственный меч — мой брат, скипетр и держава — Ритчелл, государственный щит — моя любимая.
Приятная волна разливается по телу.
На всех троих — улыбка. Джексону не характерны такие выражения. О чувствах при всех он редко, когда говорит, а то и вовсе скорее промолчит. Сегодня же какой-то особенный день.
— А корона? — спрашивает подруга и достает из сумки воду. — Самое-то главное.
— Дорогая, — подхватывает второй шут, — корона-то это он сам.
Проходит двадцать минут.
Мы с Ритчелл смотрим фотографии, сделанные в Италии, я рассказываю ей о наших приключениях с Джексоном, братья обсуждают между собой, как сократить путь, так как пробка вследствие аварии грузовика с легковым авто, загородившим всю дорогу, не рассасывается.
Внезапно Питер с чувством восклицает:
— Посмотрите: на горизонте повисла кровавая луна!
Я тут же раскрываю окошко:
— Какая таинственность! Какой-то страх она нагоняет!
Питер ловит на лету мои слова и дает им продолжение страшным глухим низким голосом:
— Ужас, струящийся по кровяным путям, пробирается до мозга, разрисовывая образы демонов…
Ритчелл мгновенно отзывается:
— Пиииитер! Прекрати! И правда, ужасом повеяло.
Я смеюсь и говорю:
— Не могу насмотреться на этот демонский окрас… Она манит, манит в чудовищную неизвестность…
Ритчелл закрывает мне ладонью глаза, на что я сопротивляюсь:
— Милана, хватит! Не смотри больше! Мне страшно!
Мисс Джеймс с детства боится луну. И в дни полнолуния плотно закрывает все шторы, чтобы ни один крохотный лучик света не пробрался в ее комнату.
Мы с Питером не прекращаем придумывать сравнения колесницы ночи, предстающей в таком окрасе, с проявлением духа дьявола.
— Джексон, ну скажи им!
Моррис младший нахмуривает брови, делая серьезное лицо:
— Император приказывает: закрыть все окна и включить музыку! Снизить страх у невесты! — И дополняет: — Ритчелл, в каком обществе мы оказались с тобой. Писатели — они ж особые субъекты общества, обращающие внимание на такие мелочи, незначительные вещи и детали, природные явления, которые обычные смертные никогда не замечают или не придают им веского значения.
— А ты не замахивайся-то на писателей. Не только писатели немного тронутые умом и бывают недалёкие, в мире такими странными могут быть и поглощенные работой роботы-бизнесмены, которых волнует только количество сделок и высокая планка результатов за месяц, — тонко и метко стреляет Питер. — К тому же среди нас моя сестра по перу. Поосторожнее, — дополняет, акцентируя внимание на мне.
Джексону не нравится прямой намек на его скверный характер и привычку работать сутками, и, что меня шокирует, он оставляет слова без комментариев и нажимает на магнитолу, в которую вставлена флеш-карта Питера. Начинает играть песня «Moon River» Barbra Streisand. И автоматически мы вчетвером оглашаем первые ноты песни: