Встречи, конференции, нескончаемая работа, личная жизнь, условно называемая лишь таковой, репортеры, поджидающие тебя то с одного угла, то с другого, куда бы ты ни ступил и где бы ты не появился… — порой я прихожу к мысли, что им нужен я, не как человек, а как видимый ими образ генерального директора, который под их упорством с оказанием психологического давления, скажет то, что принесет им славу, а мне — позор. Эти годы, что я полностью провел в работе, я частенько забывал, что я живу и что у меня есть обычные физиологические потребности — в заботе, в домашнем тепле, в поддержке.
Учеба, основанная на самостоятельном обучении, — заслуга отца, который имеет в своем кругу соответствующие связи и не по моей воли и не по моему желанию на договорных условиях сделал так, чтобы я получил диплом, при этом редко появляясь в университете.
Занеся с Питером все чемоданы, в том числе несколько больших пакетов «майка» с едой, купленных нами по пути, я предупреждаю дам, разбирающих сумки на кухне, где расцветает завал немытой посуды, кучи разбросанных вещей:
— В какой-то мере я не был подготовлен к торжеству. И прошу не учитывать собравшуюся пыль и бардак.
Ритчелл — еще тот перфекционист, для нее все должно быть прибрано, убрано, без единой пылинки. «Питер как-то рассказывал, как она относится к порядку в доме. Сдвинет он на сантиметр штору, чтобы открыть окно — она негодует и ворчит». Милана, кажется, на один процент проще реагирует на беспорядок.
Чувствую, Питер не смолчит.
— Джексон, бардак — это не самое подходящее слово к… — саркастично выражается он, с кривой физиономией лицезря на меня, потом на свою невесту.
Милана мотает головой и смеется:
— Джексон, зародил ты логовище для тараканов. Вот кто-кто, а они-то будут рады такому привалу.
Ритчелл подает:
— С языка сняла.
Я выкидываю лишнее, на ходу убираю пустые израсходованные упаковки от готовой еды из ресторанов, которую я заказывал себе.
Ритчелл негодующе вздыхает.
— Ну извините, девочки! — Прошу я прощения.
— Он, если бы и знал, не прибрался, — хохочет сатира и ищет бутылку с газированной водой, рыская по пакетам.
— Конечно! — говорю я. — Вызвал бы специалиста из клининговой компании.
— Джексон, — Милана, как и Питер, гогочут надо мной безостановочно, — я в шоке от тебя! Ну я все ожидала, но устроить такую помойку…
— Да-да поругай его, а то совсем от рук отбился. — Питер открывает бутылку и от того, что ее ни раз трясло в машине, она брызгает ему в лицо и проливается на пол.
— Пи-и-ите-е-ер! Вот вечно у тебя всё через не то место, — язвит Ритчелл. — Протирай теперь!
— Все в порядке, ничего страшного не случилось, — махнув рукой, я припоминаю, что за холодильником валялась половая тряпка. Вытаскиваю ее и укладываю на образовавшуюся лужицу, которая мгновенно впитывается в лоскуток.
— Вы как хотите — а я в таком разгроме не желаю праздновать! — У Ритчелл странно-переменчивое настроение, которое все уже успели подметить. — Есть какая-то другая комната, в которой бы мы могли посидеть? Но перед этим, я еще сама в ней протру все поверхности влажным полотенцем и проветрю окно!
— Подруга, чего ты такая сегодня?! Всеми сейчас приберемся быстренько, — Милана снижает порывы ее разнообразных эмоций.
Питер делает шаг к невесте и притягивает ее к себе за талию:
— Любимая моя злюка! Не проголодалась ли ты, может от этого готова в нас всех попускать пульки гнева?
— Ничего я не злая! Только о еде и думаешь! — проявляет характер Ритчелл. — И ты воняешь, как протухшее яйцо! Еще и мокрый! Иди в ванну и переоденься!
Я разражаюсь смехом, как будущей миссис Моррис удалось умерить Питера, не перестающего теперь обнюхивать себя. Питер уточняет у меня, где ванна и просит что-нибудь предложить ему из моей одежды.
— Понял. Ну а где брать её, я думаю, не стоит задавать вопроса. Через стену местная распродажа, так что…
— Если для вашего размерчика что-то налезет, — посмеиваюсь я, выпровожая его из кухни.