— Чемпион мира как-никак. — Отблески высокомерия нетрудно уследить. — Я долго шел к этому, начинал путь с самого детства. Пробовал себя в тяжелой атлетике, но от профессионального единоборства я получал большее количество энергии, сил, будто выплескивал наружу свои эмоции. Кулачные бои лучший способ, чтобы забыться. — В последней фразе таится смысл его внутренней сидящей боли. У кого ее не бывает? Есть то, что снедает каждого. Сжимает в тиски, не дает воли разуму, ставит в глубь сознания одну единственную мучащую мысль. А там… тихое уныние, не далеко ушедшее от тревожного расстройства. Но только то, что приносит нам забытье, удовольствие, будь то любая деятельность или увлечение, к которому мы безудержно стремимся, выражая таким образом подлинную сущность, способно вырвать нас из рук боли. Вот она изнанка жизни. С первого вида на человека, со взгляда на картинку в любой социальной сети все предстают счастливыми, беззаботными, являя явно нечеловеческую сущность, которым неизвестны никакие тернии. А силы на дальнейшее движение возможны, если пройти через испытания. Всё естественно, но… отвратительно, что меланхоличные времена некоторым воспринимаются, как нечто омерзительное, оттого и слагать о них не нужно. А не они ли в совокупности формируют настоящую жизнь?
Прослеживающаяся зарница пыли в его выражении говорит, что ему есть, что рассказать о себе, вытащить из глубины души, но лишь тогда, когда мы снизойдем на уровень хороших, доверяющих друг к другу, друзей.
На несколько минут он вовлекается в поток мыслей о спорте, (снова заглушает боль?) словно забывает, что рядом с ним иду я. Перейдя перекресток, опомнившись, добавляет:
— А мне отец говорил, что ты модель «Планеты стиля»?
— Да, — улыбаюсь я, заслушавшись его рассказом и своими быстро увлекающими меня думами о жизни.
— Может, — чешет затылок, обдумывая что-то, — после занятий сходим куда-нибудь, получше узнаем друг друга?
С чуть метнувшим сердцем, я продолжаю перебирать ногами и дышать. Не слишком ли быстро распускать по ветру такие предложения? Это приглашение на свидание или?..
«Нет, не хватало Милане ещё и таких проблем», — сознание вмиг взбодрилось.
— Мейсон, я… — пытаюсь включить смекалку, дабы мягко отказать.
— Я осведомлен, что ты несвободная модель, — загадочно улыбается он, ставя меня в неловкое положение, отчего легкий румянец ложится на щеки, — но я просто хотел пообщаться с тобой.
«Милана снабжена привычкой думать о самом наихудшем».
— Ааа… — Сердце издает глухой стук. — Я бы с радостью, люблю новые знакомства, но… мне нужно готовиться к защите проекта, над которым мы работаем с моим коллегой и твоим папой.
Окинув меня блуждающим взглядом, уверенно высказывает:
— Так я бы с удовольствием помог, что скажешь?
Смущение охватывает мое тело.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сомневаюсь я.
— Поверь, помощь никогда не бывает лишней, — по-доброму отзывается он, — так что?
— Ты не совсем понимаешь, какая помощь, — издаю короткий смешок. — Мы работаем над дефиле и нужно работать с детьми, которые…
Он перебивает:
— У меня есть сестренка, ей шесть. И я точно знаю, как сделать так, чтобы она была послушной, поэтому положись на меня.
Есть сестренка?
Но помощь-то понадобится. Моделей-детей двадцать. Пусть он будет в качестве надзирателя, оценивающего всю перспективу со стороны, находит ошибки, которые затем можно будет исправить.
— Уговорил. Я буду тебе признательна! Только тебе придется подождать меня, но я не думаю, что руководитель задержит меня надолго.
— Без проблем.
Я решаюсь узнать про него чуточку больше.
— А ты надолго к Марку, — исправляюсь, — к отцу прилетел?
— На несколько недель, до середины августа точно, а там посмотрю. — Он продолжает без моего вопроса: — Я правильно понимаю, что та женщина, которая закатила скандал, когда я приехал в Севилью, это твоя…
— Мама, — заканчиваю я. — Всё так.
— Они встречаются?
Марк просил не говорить, но какой смысл скрывать, если Мейсон уже обо всем догадался.
— Ты напугана, что я узнаю об этом, и поэтому молчишь?
— Нет… просто… — Смотрю на значок, указывающий на метро. — Нам сюда.
— Я нисколько не против этого, — через минуту говорит он. — Моя мама давно в другом браке, и я не зациклен над тем, чтобы воссоединить ее с моим родным отцом.
— Ты не думай, что моя мама монстр, но тогда она…
— Не знала, что у него есть сын? — Он будто забрался в мою голову и сам находит там ответы.