Шокированный, я медленно растягиваю слова во всеуслышание:
— Позволь уточнить, если я не выполню ни одно условие, ни один пункт, то?..
— Джексон, ты понимаешь, о чем ты говоришь? — В первый раз Тайлер говорит таким громким голосом. — Нужно выбирать, иначе не миновать последствий, которые он мне лично лишь обозначил.
Раскаленный мыслями, я не верю своим ушам, что это произносит Тайлер, человек, знающий, что я не поступлю не по своей воли и добьюсь справедливости, чего бы мне этого не стоило.
— Брендон не достигнет этого! — высказываю я, повышая голос от отчаянной злобы. — Я заручусь свидетелями, я сделаю все, чтобы его, Иисусе, поймали и погасили его планы!
«Он чудовище из преисподней».
Чувство терзания подступает к горлу, грозя задушить.
— Джексон, полно! Эмоции в сторону. Если ты в ближайшее время не выберешь одно из двух, то сядешь в засаду, — предупреждает он.
Он же никогда не сдавался.
— Тайлер, да что с тобой?! Ты же сам твердил, что мы во всем разберемся и докажем, что документ подложный?! — дрогнувшим голосом произношу я.
— Слишком многое нужно отдать, чтобы сделать это. Опрометчиво идти таким путем.
— Не понял. Ты хочешь сказать, что?..
— Джексон, мы проиграем, даже если пойдём на это, обратимся в суд, подключим людей… Все обвинения окажутся бездоказательными. Он не тот человек, с кем безопасно судиться.
— Ты хочешь сказать, что я должен подчиниться его требованиям? — кричу я от бессилия.
Проходит пять минут вселенской тишины.
Покореженный в душе, я не удерживаю себя в состоянии спокойствия:
— Есть то, что еще возможно предпринять?
Тайлер отвечает спустя минуту упавшим голосом:
— К сожалению…
Какие угрозы он высказал ему, что телохранитель так впечатлился?
— К сожалению? — говорю так громко, что оглушаю самого себя.
— В противном случае натиска лишений не избежать, — изнурительно, будто действительно я оказался в таком поле, где нет выхода, изъясняет он. — Совет: выбери первое условие. Оно более жизненно и менее угнетенно. Как эти годы пройдут, ты сможешь жить своей жизнью, с Миланой, но… — Слыша это, я не в силах вымолвить и слова, как и подумать о том, что будет, если я соглашусь на его отвратительный ультиматум. — Желательно рассказать ей обо всем как можно быстрее, иначе Брендон прибегнет к угрозе и сделает роковой удар по той, что важна для тебя. Ты невольно выносишь смертный приговор вам обоим. — Создается странное ощущение, что трудности будто намеренно подкарауливают меня. — Также он добавил, что у нас есть время до окончания проекта. После — ты обязуешься выбрать одно из двух.
Голос внутри продолжает орать:
— БОГ ТЫ МОЙ! ТАЙЛЕР, ЧТО ТЫ ТАКОЕ ГОВОРИШЬ! НИ ЗА ЧТО Я НЕ ПОВЕДУСЬ НА ЭТО! ЭТО ВЫЗОВ, НО Я НЕ СДЕЛАЮ НИЧЕГО ИЗ ТОГО, К ЧЕМУ ОН НАСИЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ МЕНЯ! БУДУ ПЛАТИТЬ СВОЕЙ КРОВЬЮ, УВЕЗУ МИЛАНУ, ТУДА, ГДЕ ОН НАС НИ ЗА ЧТО НЕ НАЙДЕТ. — От злости я подаю звуковой сигнал автомобильной сиреной, исходящей от руля.
— Дружище, мне понятны твои чувства, но… ты не спрячешь Милану, он рано или поздно отыщет вас. Это тот тип людей, который идёт напролом. Поразмысли. — Я злобно, резко покачиваю головой в стороны, дрожа от негодования. — Я попробую связаться со знакомыми в оперативной деятельности, но шансов ничтожно мало… В запасе еще десять дней.
Неделя. Боже. У меня десять дней на то, чтобы выбрать один из двух путей, руководствуясь либо условиями, которые предложил Брендон, либо своей разработанной стратегией по уничтожению документа тревожного расстройства.
В поток нового оборота мыслей вмешивается возвещатель указаний Властителя:
— Скажи обо всем Милане и…
Зависнув в мыслях, я отключаю смартфон, сказав с трудом лишь одно:
— Позже.
Я приму огонь восстания и буду грудью встречать препятствия.
Созвонившись с Питером, докладываю ему сущность разговора, на что он приходит в устрашающее оцепенении и предлагает рассказать об этом Милане, чтобы всем быть начеку в случае непредвиденных обстоятельств и связаться с отцом, Джейсоном.
Мозг нашептывает: «УВЕЗИ ЕЕ ПОСЛЕ ПРОЕКТА, СРАЗУ ЖЕ, НЕ ДОЖИДАЯСЬ РЕШЕНИЯ ЖЮРИ. ЕСЛИ БРЕНДОН ПОДГОВОРИТ ЛЮДЕЙ, ТО НУЖНО ПОМЕНЯТЬ ПАСПОРТА И УЕХАТЬ ТУДА, КУДА ЕМУ НАС НЕ ДОСТАТЬ».
Поправив козырек кепки, осмысливая слова Тайлера, я еду не спеша к любимой, с полной тоской и грузом собственных мыслей. Я найду то место, где смогу огородить её. «Смогу ли я сказать ей обо всем?»