Майкл нахмурился. В ее рассказе чтото не складывалось.
— Шесть лет назад? Эмма тогда только родилась?
— Она еще не родилась, — продолжила Анжела, игнорируя удивленный взгляд Майкла. — Я была на девятом месяце, когда дядю хватил удар.
Он был моей единственной семьей. Я знала, что ему нужен ктото, чтобы помогать в гостинице.
Поэтому я приехала сюда.
— Будучи на девятом месяце? — повторил Майкл.
— Ага.
— И ты больше не уезжала отсюда?
Никогда. Мне очень здесь понравилось, кроме того, это место было идеально для того, чтобы родить и воспитать ребенка.
— А что же отец Эммы?
Анжела не хотела, чтобы разговор переходил на эту тему. Она никогда не обсуждала свою личную жизнь с кем бы то ни было, тем более с гостями. Однако Майкл значил для нее гораздо больше, чем любой другой гость.
— Он, наверное, возражал против того, чтобы ты ехала сюда, одна, на девятом месяце. Ведь ты носила под сердцем его ребенка.
— Нет, он не возражал, — Анжела в упор посмотрела на Майкла и тихо добавила:
— К тому моменту мы уже развелись с отцом Эммы.
— Понятно, — кивнул Майкл. Девушка выглядела такой хрупкой, такой беззащитной, как олененок, захваченный врасплох. Майклу хотелось обнять ее, взять под свою защиту.
Ктото очень сильно ранил ее. Именно поэтому у нее такая боль в глазах, оттого к каждому встречному она относится с таким подозрением.
— Эмма видится с отцом? — поинтересовался Майкл, вспомнив, что со дня его приезда Эмма ни разу не упоминала об отце.
— Нет, не видится, Майкл. Они никогда не встречались.
— Никогда не встречались? — переспросил Майкл. Он с трудом верил, что отец Эммы до сих пор не стремился увидеть своего ребенка. Прости, Анжела, но я этого не понимаю и не принимаю. Наверное, я так рассуждаю потому, что у нас семья — это святое, особенно дети. Ребенок — дар небес, и уйти от него, бросить его святотатство, тяжкий грех.
— Не все так думают, Майкл, — заметила она мягко.
— Я понимаю, но почему, ты можешь мне объяснить? Почему отец Эммы так и не захотел увидеть свою дочь?
Майкл контролировал себя, но чувствовал, что может взорваться в любую секунду.
— Родилась девочка.
— Девочка? И что из этого?
— Он хотел мальчика.
— Ах, вот как, — сказал Майкл, все еще не понимая до конца. — То есть изза того, что родилась девочка, ее отец отказался и от тебя, и от ребенка? Эмма была не нужна ему? Он поэтому не хочет видеть ее?
— Примерно так, — кивнула Анжела.
— Но она ведь все равно его дочь, — не унимался Майкл. — Как он мог бросить ее?
— Вообщето это я его бросила, Майкл, — тихо возразила Анжела. — Он обманул меня. С первой минуты знакомства он лгал мне. Отец моего бывшего мужа был преступником. Он сколотил банду, а его сын помогал ему в этом. Я думала, что у него свое дело. Потом выяснилось, что они переправляли украденные товары. Когда я узнала об этом, то поняла, что человек, за которого я вышла замуж, которого я любила, с которым хотела прожить до конца своих дней, все это время лгал мне.
Анжела перевела дыхание.
— Я была раздавлена.
Майкл видел ее боль, понимая, что она еще не до конца пережила этот кошмар. Теперь он понял, откуда взялась ее подозрительность и настороженность. Почему она так реагировала на присутствие мужчины в доме.
— Анжела, мне очень жаль, — тихо сказал он. — Очень жаль.
— Спасибо за сочувствие, Майкл, — ответила Анжела, еле сдерживая слезы. — Но здесь не о чем жалеть. Когда я узнала правду о своем муже, о том, кем он был на самом деле — сыном и помощником преступника, — я сразу же подала на развод. Я ведь даже не знала его настоящего имени, — добавила она. Даже сейчас, спустя шесть лет, Анжела не могла простить себе свою глупость.
Анжела часточасто заморгала, чтобы не расплакаться. Нельзя было давать волю слезам.
Сейчас боль и шок уже утихли, но горечь в душе осталась. Со временем Анжела дала себе слово, что больше никому не позволит обмануть себя и Эмму.
Она положила ладони на грудь Майкла. Это странным образом успокаивало ее, придавало сил.
— Вся моя жизнь, мой брак — все было ложью.
Понимаешь? Кто может жить во лжи?
— Да, — кивнул Майкл. Он понял, что тоже виноват перед Анжелой. — Я прекрасно тебя понимаю. Никто не должен жить во лжи.
А разве он сам не лгал Анжеле? Обманывал ее, скрывая свою настоящую профессию.
Ведь он лгал ей с первой минуты, подумал Майкл. Но тут же поправил себя. Это совсем другое. Он хотел защитить Анжелу и Эмму. Защитить от прессы, которая могла превратить их дом в ад. К тому же его профессия не позволяет ему раскрывать себя.
Он работал под прикрытием месяцами и знал, что всегда найдутся те, кто готов причинить вред ему или людям, которые ему дороги. Он никогда не позволит маме и дочке так рисковать изза него. Никогда и ни за что.
— Вырастить ребенка в одиночку совсем даже не легко, — заметил Майкл, вспомнив свою мать, которой пришлось одной воспитывать детей после того, как отца, а затем и дедушку убили в перестрелке.
— Да, нелегко. Но у меня пока получается.
Мне кажется, Эмма растет нормальным ребенком. Она счастлива, она в безопасности. Правда, она время от времени пытается сосватать меня друзьям, соседям — в общем, всем подряд, — добавила Анжела, усмехнувшись.
— Она прекрасная дочь, Анжела. Добрая, милая, доверчивая. Мне кажется, ты проделала огромную работу не напрасно, — ответил Майкл. Любой мужчина был бы счастлив назвать ее своей дочерью.
— Спасибо, Майкл, — Анжела покраснела от смущения и удовольствия. Посмотрев на кухонные часы, она отметила:
— Правда, сейчас она, наверное, еще и голодная, поэтому лучше побыстрее разобраться с продуктами, пока девочки не пришли сюда за едой.
— Я помогу тебе, — предложил Майкл.
— Идет, — ответила она.
Ей вдруг подумалось: как здорово и интересно было бы иметь Майкла в качестве постоянного партнера и помощника. Сама мысль эта была запретной, недопустимой.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Все следующую неделю стояла отличная погода. Эмма наконец пошла в садик, а Майкл занялся мебелью. Он проводил большую часть времени в сарае, ремонтируя столы и стулья, подготавливая их к покраске. Анжела с огромным удовольствием занялась приготовлением печенья на Рождество.
Она уже заканчивала покрывать глазурью последний противень с печеньем, когда ктото постучал в заднюю дверь. Собаки, лежавшие у входа, немедленно начали лаять.
— Все в порядке, мальчики, — успокоила их Анжела. Вытирая руки о полотенце, она подошла к двери. Анжела знала, что это точно не Майкл. Все неделю он входил и выходил из дома безо всякого стука. Она открыла дверь.
— Здравствуйте, мисс Дироза, — приветствовал ее восемнадцатилетний мальчуган, поглядывая изпод яркокрасной бейсболки, на которой был вышит лейбл компании отца — хозяина местной автомастерской.
— Привет, Энди, — улыбнувшись, Анжела впустила парня внутрь. — Заходи, не стой на холоде.
Она закрыла за Энди дверь. Тот снял кепку, под ней обнаружилась копна светлых кудрявых волос.
— Я только что приготовила печенье. Хочешь?
— Да, мадам, спасибо, — ответил Энди, наклоняясь к собакам.
— Как поживает твой отец? — спросила Анжела, наливая в стакан молоко и выкладывая на тарелку еще теплое печенье.
— У папы все хорошо. Только работы много, давно такого не было.
— Не сомневаюсь, после такойто бури.
— Да, мадам, — кивнул Энди, садясь на предложенный Анжелой стул. — Много несчастных случаев произошло за это время, у многих проблемы с машинами.
Парень принялся за печенье, запивая его молоком.
— Анжела, у нас еще есть скипидар? — в комнату вошел Майкл, не поднимая головы, прошествовал к печенью и только потом увидел подростка, сидевшего за столом. — Эй, привет, — улыбнулся он.
Энди вскочил со стула, как будто в него из пушки выстрелили.
— Рад с вами познакомиться, сэр.