— Возвращайтесь в свою комнату, — страдальчески прошептал он. — Уходите, черт вас возьми, отсюда, пока…
Ноги у нее стали ватными. Грейс медленно поднялась. Все происходило, как в замедленной съемке, и она с удивлением поняла, что плохо соображает, в какую сторону ей идти. До двери было всего несколько шагов, но они показались ей длиннее, чем целая миля. Мысли ее мешались, она чувствовала неодолимое притяжение между ними и страдала оттого, что какая-то тайна разделяет их. Ей придется уехать, так и не узнав правды, и всю жизнь она будет гадать, в чем же причина его столь нелогичного поведения. У самой двери она оглянулась.
— Вы не намерены рассказать мне про Стива, так? — Голос у нее дрогнул.
Лукас стиснул руки в кулаки. Ситуация была невыносимой, и он мог справиться с ней только с помощью гнева. Его переполняли боль и горечь. Он прекрасно понимал, что смертельно влюбился в эту женщину, что желает ее так, как никакую другую. Да, он сам во всем виноват. Судьба лишь подыграла ему, когда он замыслил эту дурацкую месть тому бесчувственному человеку, которого знал лишь по фотографии.
Фотография! Он рассматривал ее, когда услышал шаги Грейс. Лукас метнул взгляд на высокий комод и тут же подумал, что если даже Грейс и увидит снимок, то вряд ли поймет, кто на ней изображен. Луиза Мартин и Стивен Уитни остались на нем вечно молодыми. Широкие улыбки, руки, обнимающие друг друга. Маловероятно, чтобы Грейс узнала своего мужа.
Лукас перевел взгляд на молодую женщину. Она казалась потерянной — невольная и невинная участница жестокого жизненного фарса. Лукасу до боли захотелось утешить ее. Он сделал к ней еще один шаг.
— Вам ни о чем не нужно знать. — Голос его прозвучал резко. — Возвращайтесь домой и навсегда забудьте, что были здесь.
Грейс заморгала, чтобы скрыть подступающие слезы. Ничего не видя перед собой, она отвернулась, собираясь уйти, но споткнулась на пороге. И в тот же миг почувствовала, что его рука поддержала ее.
— Грейс… — В его голосе было столько муки!
Сквозь застилавшие глаза слезы Грейс смотрела на него, не в силах отвести взгляда от черных волосков на груди, стараясь перевести дыхание.
— Пожалуйста… — тихо проговорила она, пытаясь высвободиться из его рук, чтобы он не заметил, что она плачет.
— Я… мне очень жаль. — Губы Лукаса коснулись ее уха. — Простите, — горячо прошептал он. — Вы не должны были участвовать во всей этой истории. Она не имеет к вам никакого отношения.
Грейс резко подняла голову, позабыв о слезах, которые текли по щекам.
— В какой истории? Ради бога, скажите мне! — Он был так близко, его мускулистое бедро прижималось к ее бедру, сильные пальцы сжали ее руку. Вдруг до нее дошло, что он попросил у нее прощения, что он тоже страдает. — Я не знаю, что мне думать обо всем этом, — прошептала она.
Лукас помолчал, пристально изучая ее лицо.
— Продайте мне вашу часть ранчо, — мягко проговорил он.
— Продать? — Грейс была потрясена. Она замерла. — Вы серьезно?
— Да. Пусть оценщики решат, сколько она стоит, и я соберу нужную сумму. Продайте ее мне, Грейс. Позвольте мне владеть «Полумесяцем». Ведь для вас это ранчо ничего не значит.
Новый шквал вопросов обрушился на нее, но она сдержалась и лишь сказала:
— Я не могу ответить вам прямо сейчас. Мне нужно подумать об этом хотя бы немного.
— Вы подумаете?
Она кивнула.
— Да, обещаю вам.
— И дадите мне знать, когда решите?
— Да, разумеется.
Чувствуя, что Лукас наблюдает за ней, Грейс сделала глубокий вдох и потянулась к дверной ручке.
— Может быть, если ранчо будет целиком принадлежать вам, вы станете менее скрытным, — подумала она вслух.
— Может быть, — мягко согласился он.
Грейс резко повернулась к нему:
— Это мое условие, Лукас. Если я позволю вам выкупить мою долю, я должна знать о Стиве все, что знаете о нем вы, до мельчайших подробностей.
Зрачки его сузились.
— Вы действительно любили его?
Она не ждала такого вопроса и смутилась.
— Странное любопытство… Это имеет для вас значение? — отозвалась она как можно спокойнее.
Лицо Лукаса застыло.
— Вы молоды, красивы, умны. Мне трудно поверить, что вы на самом деле любили старика.
— Он не был стариком! Да, Стивен действительно был намного старше меня, но он был активным энергичным человеком. Почему вы все время говорите о нем так, словно он был развалиной? — Глаза ее сверкнули.
— Он был хорошим любовником?
— Бог мой! — ахнула Грейс. — Неужели вы думаете, что я стану обсуждать это с вами?