— Можно мне выпить чего-нибудь горячего?
— Господи боже мой. Конечно! — Лукас вскочил. — Чего тебе дать? Может, кофе с бренди?
— Нет, не надо бренди. Лучше чаю с травами, если есть.
Лукас направился на кухню.
— Есть хочешь?
Грейс встала и пошла за ним.
— Не отказалась бы.
Он начал вынимать продукты из холодильника.
— Можно, я помогу? — спросила Грейс.
— Давай. Хлеб в хлебнице на подоконнике. — Лукас налил воду в чайник и поставил его на плиту.
Пока вода грелась, Грейс сделала бутерброды, потом они вернулись в большую комнату и снова уселись у огня. Она занялась своим бутербродом, откусывая маленькие кусочки и запивая их ароматным чаем.
— Расскажи мне, как прошла охота, — попросила она его.
Пока Лукас рассказывал про охоту на лося и кабана, Грейс украдкой посматривала на него. Какой он мужественный… Он отец ребенка, которого она носит… Этот большой, красивый мужчина любит ее, и их любовь породила в ее теле новую жизнь. Неожиданно растрогавшись, Грейс отвернулась от него, боясь тут же рассказать ему о своем положении. Это было бы слишком рано. Им предстоит столько всего обсудить вместе…
Когда он закончил рассказ, Грейс встала, отнесла пустую тарелку на кухню и налила себе еще чаю.
— Я собираюсь переехать из Миннеаполиса, — сказала она, вернувшись в комнату.
Лукас выпрямился.
— Переехать? Куда?
— Пока не знаю. — Она сделала глоток. — Подумываю о… Колорадо…
— Грейс! — Лукас вдруг вскочил со стула и опустился перед ней на колени. Он схватил ее руки, лицо у него было таким взволнованным, что ее сердце сильно забилось. — Сейчас ты готова выслушать меня? — спросил он осипшим голосом. — Ты позволишь мне сказать о моих чувствах к тебе?
Она кивнула.
— Это одна из причин, почему я здесь.
Лукас выпустил ее руки и уронил голову ей на колени, обняв их своими большими руками.
— Что заставило тебя передумать?! Милая, у меня уже совсем не осталось надежды! — Он поднял голову и посмотрел на нее. — Ты же знаешь, правда? Ты знаешь, что я люблю тебя?
— Я… я не могла позволить себе думать об этом, — прошептала она, дотрагиваясь до его лица теплыми кончиками пальцев. — Ты правда любишь меня?
— Люблю, — ответил он просто. Потом улыбнулся. — Теперь твоя очередь.
Грейс вздохнула и отвернулась.
— Мне так много нужно сказать тебе.
— Сейчас я хочу услышать только одно. Скажи мне это, Грейс! Ты ведь тоже любишь меня, да?
Лукас взял ее за подбородок и повернул к себе лицом.
Как она могла не ответить на эту мольбу?
— Да… да, Лукас. Я тоже люблю тебя.
Он порывисто обнял ее и прижался к ее губам горячим, властным поцелуем. Она почувствовала, как его руки, подняв ее свитер, блуждают по обнаженному телу, зажигая в нем огонь.
Все шло не так, как она планировала. Сначала они должны поговорить. Если все будет хорошо, они смогут заниматься любовью целыми днями. Она немного отстранилась.
— Лукас, пожалуйста, — задыхаясь, взмолилась она. — Нам нужно поговорить. Это очень важно.
— Нет ничего важнее этого. — Он подхватил ее на руки и понес в спальню. — Я умираю от желания.
Сердце Грейс бешено колотилось. Именно таким она и хотела видеть его — сильным, властным, горячим. Но не в данный момент.
— Лукас, сначала мы должны поговорить. Это касается Стива и твоей матери, — прошептала она, когда они переступили порог спальни.
Она почувствовала, как он застыл и опустил ее на пол. Лицо его еще было охвачено страстью, но в глазах появился зловещий блеск.
— Что такое? — резко спросил он.
— Я нашла старый дневник Стива. Я привезла его с собой.
Они обменялись взглядами, в которых смешались гнев, неприятие, боль, любовь. Наконец Лукас устало провел рукой по лицу.
— Неужели ты думаешь, меня это хоть сколько-нибудь интересует?
— Лукас! — Грейс и в голову не приходило, что он может отказаться прочесть дневник. — Я показывала его Джуди, и она подтвердила, что все, что там написано, правда, — произнесла она с надеждой. — Ты должен дать хотя бы один шанс Стиву.
— Он этого не заслуживает.
— Но мы заслуживаем!
Лукас посмотрел на нее, нахмурившись.
— Что ты имеешь в виду?
Она нервно сглотнула.
— Джуди рассказала мне, что в действительности произошло тридцать два года назад. Все было не так, как тебе говорили с детства.
По его глазам она видела, что приближается буря, его лицо утратило всю теплоту. Не говоря ни слова, он резко развернулся, вошел в гостиную и, схватив кочергу, стал яростно ворошить угли в камине. Она последовала за ним и молча ждала, сидя в кресле. Она понимала, что ему нужно время, чтобы осмыслить услышанное. Наконец Лукас выпрямился.