– Что? – Я подавилась вдохом.
– Внешняя разведка Шиана, – спокойно повторил он, поглаживая меня по спине. – И я не просто маг, Беатрис. Я метаморф.
Я бестолково моргнула. Метаморф, серьезно? Нет, метаморфы – существа с тремя ипостасями человека, зверя и птицы – совсем не редкость в Шиане. Но их легко опознать по серебристому отливу радужек, а у Йена обычные глаза.
– Издеваешься, да?
Над нами горел фонарь. Я бесцеремонно ухватила мужчину за подбородок и стала поворачивать его голову и так, и этак, чтобы рассмотреть цвет глаз. Ну совершенно обычный же.
– Трис, – рассмеялся он.
Потом взял мою руку и заставил коснуться кожи у себя за ухом. Мои пальцы нащупали небольшой шрам.
– Там прячется артефакт, который маскирует глаза, запах, ауру и остальное.
– О-о-о, – многозначительно протянула я, не представляя, что еще сказать. Но все же нашлась. – Эр Хорас знал? А твой брат?
– Наш отец когда-то женился на обычно женщине, без дара, и Берт унаследовал ее расу. Ипостасей у него нет. Брат тоже считает, что я тыловик. А дед знал. Более того, он и сам когда-то служил в разведке, выйдя в отставку полковником. Травма, которая беспокоила его перед смертью, – как раз наследие тех времен.
У меня снова закончились слова. Добродушный эр Хорас, любивший выпечку, шахматы и Пряника, – полковник разведки? О, Дейдра, как многого я не знала о соседях.
– Последние три года я почти безвылазно торчал в Кодаре, – сказал Йен тихо. – Последний раз мы виделись с дедом два месяца назад. Я собирался взять отпуск и приехать сюда, провести с ним последние дни, но на очередном задании мне пришлось пойти на огромный риск, чтобы предупредить приграничную крепость об атаке. В итоге загремел на больничную койку и все пропустил.
– Но ведь эр Хорас не мог записать дом на меня из-за твоей службы? – беспомощно пробормотала я.
– Не мог. И я вырвался из госпиталя только для того, чтобы разобраться в странном завещании, ведь дед никогда ничего не делал просто так.
– Ты подозревал меня?
– Только до тех пор, пока не встретил лично, – признался он. – Но все равно решил остаться и понаблюдать за тобой, на всякий случай. Тем более, ты сама предложила…
– Не зря, как оказалось.
– Не зря, – согласился Йен.
Пока мы объяснялись, он незаметно привлек меня к себе и сейчас беззастенчиво целовал в макушку. Я судорожно вздохнула, понимая, что таю, и нашла новый вопрос:
– Какие у тебя животные ипостаси?
– Сокол и кот. Самые полезные для разведки.
– Кот? – До меня начало доходить. – Так это ты за мной подсматривал из кустов?
– Охранял, – поправил этот хитрец.
– Охранял, ну да…
И можно было бы разозлиться, вот только не получалось. Да и как можно злиться, когда тот, кто героически спас тебя от бандитов, дарит сладкие поцелуи, которые кружат голову и обещают нечто еще более интересное?
– И что теперь? – спросила, с большим трудом вырвавшись из дурмана. – Ты ведь не понял, почему твой дед оставил такое завещание?
– Не понял. В доме не нашлось ни одной подсказки, нотариус тоже ничем не помог. Но знаешь… Мне уже все равно.
– И… – Мой голос дрогнул. – Теперь ты вернешься на службу?
– Нет, я собираюсь уйти в отставку.
– Правда? – От изумления я подняла на него не верящий взгляд.
– Правда. Мне уже предложили сменить полевую работу на преподавание тактики и стратегии магического боя. В Фесской академии.
– Тогда я верну тебе дом, – выпалила решительно. – И деньги.
Йен рассмеялся. На его губах поселилась очень лукавая улыбка.
– Не торопись, родная. Может, и не придется ничего возвращать, – произнес он, склоняясь к моим губам.
Не пришлось...
На то, чтобы очаровать меня окончательно, Йену понадобилось чуть меньше двух месяцев. Он не делала широких жестов. Не придумывал потрясавших воображение свиданий. Не забрасывал дорогими подарками. А просто был рядом, окружив заботой и теплом. Маленькие букетики цветов, которые по утрам появились на подоконнике моей спальни. Уютные вечера у камина, когда мы могли даже не разговаривать, лишь наслаждаясь обществом друг друга. Помощь с работой по саду, где у метафорфа открылся самый настоящий талант. И чего греха таить, сводящие с ума поцелуи, без которых не обходился ни один день. Захват по всем правилам тактики и стратегии. У меня не было никаких шансов.
Из армии Йен ушел с орденом и благодарностью сослуживцев, ради которых чуть не погиб когда-то. Хромота так и не прошла до конца, пусть и не доставляла особых неудобств. Он устроился преподавать в Академию. Йену нравилось работать со студентами. Пожалуй, у моего метаморфа открылся к этому настоящий талант.