К слову, Стасу все-таки пришлось признаться самому себе, что судьба племянницы ему не безразлична. Он корил себя за то, что понял это слишком поздно, и потерял такое драгоценное время.
Так же он понимал, что после всего случившегося Волков навряд ли подпустит его к дочери, даже несмотря на то, что он дядя.
И пусть будет так - как-нибудь он сможет выкрутиться, договориться с все еще другом. Осознание того, что Роме эта малышка небезразлична, разом сняло камень сомнений с его души, который, признаться, довольно сильно подкашивал его веру в друга. Но Стасу было очень приятно осознавать, что он не ошибся в нем. Что он правильно сделал, что сорвался посреди ночи, поехав на другой конец Москвы, что заслуженно получил кулаком в нос и что не зря сейчас сидит на дорогущем кожаном диване, заливая его собственной кровью и с удовольствием пьет виски.
***
К поискам они приступили рано утром, подключив все возможные для этого силы. Волков вызвонил своего знакомого из Службы Безопасности своего отца, чтобы тот навел любые справки по местонахождению ребенка.
Намекнул о том, что его родителям знать пока ничего не стоит. Впрочем, отец, наверное, и не станет интересоваться тем, зачем его сыну понадобился его СБшник - здраво рассудив, что мальчик он уже взрослый - разберется.
Всю информацию, которую мог дать Ибрагимов, внимательно выслушали и, кажется, записали на звукозаписывающее устройство. Правда информации этой было ничтожно мало, ведь все, что он знал - это кто был врачом Риты и в какой больнице она делала операцию. Далее, судьба ребенка была ни ему, ни сестре неизвестна. За что тут же получил гневный взгляд.
Волков велел безопаснику связаться с еще парочкой знакомых из внутренних органов, чтобы те тоже незаметно подключились к делу. В случае, если те будут артачится, просил вежливо, но с намеком напомнить, что у них перед ним есть один маленький, но все же неоплаченный должок. И им выпал весьма редкий шанс вернуть его, что говориться, малой кровью.
Любую информацию, добытую по делу тут же докладывать ему лично.
Первая весточка пришла через двое суток.
Возвращаясь после ночной смены с работы, Арина Павловна была вежливо встречена и настойчиво препровождена двумя внушительного вида мужчинами в камуфляжной форме в один из больших черных джипов, поджидавших ее около подъезда для небольшой личной беседы, после которой с миром и настоятельной просьбой не распространятся была доведена прямо до подъезда. Даже дверь вежливо придержали, посоветовав не ходить так поздно ночью одной.
Стоит отдать ей должное, беседа вышла не такой легкой как рассчитывал СБшник. Арина Павловна оказалась врачом самых честных правил, и яростно отстаивала врачебную тайну, сдавшись только после того, как ей невзначай сказали, что у нее очень красивая дочь.
После этого, цедя слова через губу и яростно прожигая нахала взглядом, она рассказала все, что знала, начиная с того момента, как в ее кабинет зашла взбалмошная девица по имени Ибрагимова Маргарита Викторовна и до того момента, как лично проследила за тем, как родившуюся малышку в инкубаторе перевозят в Дом малютки.
- Каков мужик, женщину ее ребенком шантажировать, - напоследок бросила, словно плюнула, она через плечо, прежде, чем покинуть машину.
Начальник Службы Безопасности только тяжело вздохнул. Да, такая у него работа. Аж самому стыдно.
Еще через пару дней были наведены справки о том, что это был за Дом малютки, что из себя представляет его директор и как быстро он сможет выдать всю нужную информацию.
К неудовольствию Волкова, и уважительному присвисту Ибрагимова, Киреев Леонид Дмитриевич оказался мужчиной еще более святым, чем Арина Павловна, от одного упоминания которой начальник СБ кривился, как от зубной боли - все-таки ее слова неприятно задели за живое.
Тот не сдавался под натиском ни угроз, ни взяток, что не могло не заставить уважительно хмыкнуть не только Волкова, но даже и самих безобразников.
Однако, все-таки с женщинами всегда легче иметь дело, как бы странно это в данном контексте не звучало. Ольга Николаевна - так самая заведующая мед. отделением, оказалась на редкость жалостливой женщиной. Чуя, что он уже близок к цели, Волков самолично подключился к поискам и решил с ней поговорить. Убедить ее в том, что он является несчастным отцом, который знать не знал о дочери оказалось довольно легко и относительно недорого.
И все бы было хорошо, если бы не было так плохо.
Ольга Николаевна, на вопрос о том, когда он сможет увидеть и наконец-то забрать дочь домой, только развела руки и с заметным злорадством произнесла: