- Вы перепугали двух женщин до состояния, когда они из дома выйти бояться, - сквозь зубы процедил Роман. - Считаешь это нормальным? Ты сам мне не так давно говорил, что хочешь найти «племянницу», а сам позволил этим лбам потешаться над женщиной, которая о ней забоится?
Стасу стало не то, чтобы стыдно, но... неприятно. Несмотря на совсем небольшую разницу в биологическом возрасте, по сути своей Ибрагимов был все ребенком. Подростком, пубертатного возраста, когда хочется свершать какие-то хулиганства, шутить глупые шутки и вести отвязный образ жизни. Изредка, конечно, приходилось возвращаться в реальный мир и соответствовать своему возрасту и статусу, но образ отвязного парня был большим, чем просто маска.
И как любой ребенок, или же, напротив, как любой взрослый мужчина, Ибрагимов крайне любил, когда его тыкали носом в его ошибки.
- Ладно, - сказал Рома, не дожидаясь реакции друга и стал складывать бумаги и папки, - закончим с этим. Работа сделала - остальное не важно.
- Что будешь делать?
- Завтра хочу съездить к этой Никоновой. Поговорим. - уголок рта его непроизвольно нервно дернулся. В душе медленно ворочалось что-то длинное и тяжелое. Волнение? Оно кольцами, словно змея, оплетало внутренности, проползала сквозь ребра, путалась меж костей и, завившись вокруг позвоночника, пригрело голову у самого солнечного сплетения.
- С тобой съездить? - Стасу очень хотелось поехать вместе с другом. Ему очень хотелось самолично увидеть эту Ирину, но еще больше он хотел посмотреть на девочку. Узнать, все ли у нее хорошо.
Вопрос он задал просто, чтобы что-нибудь сказать, но ответ, который он получил, его немного разочаровал.
- Пока нет, завтра сам. Не знаю, что будет и во что выльется. - Роман и правда не знал.
Он был одним из тех людей, которые всегда знают, что сказать и что сделать в любой ситуации. Знают, как одним словом успокоить разгневанного или расстроенного человека, знают, как подвести кого-то к нужной теме, как незаметно вытянуть нужную информацию. Во много благодаря этому дару и своей харизме он смог поставить дочернюю компанию, которой сейчас управляет, на ноги и вывести на мировой уровень.
Ночью ему предстояло тщательно изучить собранные материалы, просмотреть видео и прослушать аудио записи прослушки. Нужно было выявить психотип этой женщины, примерно определить, с чего стоит начать разговор и вообще, с какой стороны к нему лучше подойти.
Уже полулежа дома на кровати, поставив ноутбук на колени и просматривая материалы, Волков понял, что он не может определить, нравится ему эта Ирина, или нет. И речь шла не о том «нравится», которое употребляется в отношении мужчина-женщина, а в том, как человек воспринимает человека.
Она была слишком... идеальна. И в этом он чувствовал какой-то подвох и, что было самым гадким, все никак не мог понять, в чем он заключается.
Она любила готовить и убираться, читать книги, предпочитала классическую музыку в современной обработке, не пила, не курила, пыталась придерживать здорового образа жизни и даже изредка посещала спортзал или бассейн.
У нее не было врагов, зато было много знакомых и одна единственная лучшая подруга, информацию о которой Волков прочитал вскользь.
Так и не определившись с тем, как завтра будет строить диалог, он решил, что будет придерживаться своей обычной манеры поведения, а диалог сложится сам собой, как бывает у взрослых, адекватных людей.
***
Роман недоумевал.
Хотя, недоумевал - было довольно мягким определением его состояния. Он был крайне растерян и удивлен. Мельком просматривая вчерашние записи, сделанные его ребятами на скрытые камеры, он не сильно обращал внимание на окружающее женщину пространство, да и качество их оставляло желать много лучшего.
Поэтому сейчас, сидя в салоне своей машины он с крайним изумлением смотрел на обшарпанную кирпичную стену пятиэтажки, ветхое, расколотое в некоторых местах крыльцо и, как контраст, относительно новую дверь домофона, выделяющуюся на блеклом фоне старого дома довольно ярким темно-зеленым пятном.
Вдоль узкой односторонней дороги, ведущей через двор, будто отгораживая ее от самого двора, которую обычно занимают детские площадки, торчали низкие, всего по колено, обломанные металлические прутья, когда синие, а под ними красные, а под красным зеленые. В своем далеком прошлом, видимо, это было забором.
Самого двора, который по идее должен быть детской площадкой, не было и в помине, если не брать в расчет еще СССРовские железные лестницы и одинокую песочницу с грязью вместо песка.
Этот вид... угнетал и наводил на мрачные мысли. Неужели его дочь живет здесь?