- Если. Ты. Хочешь. Я могу. С ним. Поговорить. - делая паузы после каждого слова, будто разговаривал с умственно отсталой, сказал он и ухмыльнулся, наблюдая за реакцией сестры. У Риты зачесались руки кинуть в поганца чем-нибудь увесистым, однако она сдержалась, вместо этого, сложив их на груди.
- О чем ты? - о, нет, конечно она поняла, о чем, а точнее о ком он говорил. Но, как делала всегда, когда хотела уйти от ответа, сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
- О, нет-нет, Рит, только не со мной! - хохотнул Стас и резко подался вперед, опершись локтями о колени и уперев подбородок в сомкнутые кисти рук. - Я тебя знаю, как облупленную, дорогая. Так не строй передо мной дурочку, это прокатит только с отцом.
Рита сразу же ощетинилась.
- Проваливай, придурок. Бесишь.
- Нет, так не пойдет. - мотнул кудрявой головой Стас. - Ты в последние месяцы сама не своя. И стала такой после того, как разбежалась с...
- Заткнись и катись отсюда! - резкий окрик Риты не возымел нужного эффекта, и Стас, будто не услышав его, упрямо повторил:
- ... разбежалась с Волковым. Это конечно не мое дело, но твое нынешнее состояние меня странным образом беспокоит, - он недовольно дернул уголком рта.
- Так обратись к врачу, - огрызнулась Рита и встала из-за стола, отходя к открытому окну. Ей вовсе не хотелось поглядеть на улицу или подышать свежим воздухом. Ей нужно было сделать вид хоть какой-то деятельности, чтобы показать брату, что она занята, и ему уже давно пора сваливать из ее комнаты по своим супер-важным делам: погонять по городу на тачке, нарушая правила, засветиться в парочке VIP-клубов и все остальное в том же духе, не терпевшее отлагательств. И, да, она была чертовски занята, смотря отсутствующим взглядом куда-то за линию горизонта.
- Я тоже думал об этом, спасибо. - согласно кивнул Стас и замолчал, смотря на ровную, как доска, спину сестры. В привычном жесте провел языком по верхним зубам, прицыкнул, не отрывая от нее внимательного взгляда.
- Рит? - Рита не любила, когда он говорил таким тоном. Хотя это было всего два или три раза за всю ее жизнь, но, когда он начинал так говорить... Тогда сразу приходило осознание того, что этот засранец на семь лет старше ее. Что по сути он уже взрослый, солидный, в какой-то степени умудренный жизнью тридцати двух летний мужчина. - Рита, - ответа не последовало. - Что с тобой происходит?
- Ничего не происходит, - буркнула Рита, не поворачиваясь к брату. - И говорить ни с кем не надо, обойдусь.
Сердце Риты забилось сильнее об одной мысли о Волкове. От обиды ли, от волнения, она сама сказать точно не могла. Но то, что этот мужчина волновал ее мысли даже спустя столько времени уже значило, что она все еще к нему не равнодушна.
И главное, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, Волков является лучшим другом ее брата.
«Как в какой-то дешевой мелодраме!» - всегда смеялась над этим Рита. Не в пору ли сейчас об этом поплакать? Губы скривила не то грустная улыбка, не то гримаса боли.
Хотя к обиде и волнению, несомненно, примешала и еще одно чувство - страх. Ведь Волков был непосредственным виновником тех проблем, которые в одиночку пытается решить Рита.
- Послушай, - сказал Стас, отвлекая ее от мыслей, - все проблемы решаемы. В последнее время на тебе лица нет. Давай я с ним поговорю, может быть он все обдумает, и...
- Я сказала - не надо ни с кем говорить! - вскричала Рита, резко оборачиваясь к брату. Глаза ее зло сузились. - Что ты вообще приперся сюда, а? Строишь из себя заботливого брата?! Личного психолога?! Что ты лезешь ко мне?! Нет у меня проблем, понимаешь?! Нет! - голос Риты был визглив и к концу своей речи немного охрип. Стас нахмурился и встал с кресла. Они стояли друг на против друга, разделенные кроватью.
- Успокойся, истеричка. - спокойно, но предупреждающе, сказал Стас. Он совсем не понимал, что происходило с сестрой и, тем более, не понял, что произошло сейчас. Почувствовал глухое раздражение на нее, на себя, на ситуацию в целом.
«И правда, какого черта я здесь забыл? Почему я должен возиться с этой малолетней истеричкой?» - спросил он сам себя, и, не смотря на явное желание уйти отсюда побыстрее, остался стоять на месте.
- Не смей называть меня истеричкой, - угрожающие прошипела Рита, наклонив голову и выставив на него указательный палец - так всегда делала мать, когда ругалась с отцом. Это значило, что если отец не замолчит сию же секунду, то в ход пойдет тяжелая артиллерия в виде криков, слез и парочки разбитых предметов интерьера.
Надо же, будто прочитала его мыли. Но, конечно же, это был ответ на его предупреждение. Надо отдать матери должное - у нее это выходила намного убедительнее, чем у сестры, а потому Стас полностью проигнорировал ее слова.