— Испанцы не сдаются, да? — Режин укоризненно покачала головой.
— Помнишь, ты говорила, что никогда не была на стриптизе, — спросил он, поднося к губам чашку с эспрессо.
— Это и есть твоя гениальная мысль? Я не собираюсь лицезреть зады.
— Ты же хотела, чтобы я тебя проводил. Я обещал.
— Но ведь опять все кончится… Антонио! Нет, с тобой невозможно иметь дело.
— Я нашел очень милый маленький клуб, все очень стильно, прекрасные девушки, ничего вульгарного. У женщин, которые там работают, есть чему поучиться.
— Что ты хочешь этим сказать? — Режин надула губы и положила ногу на ногу.
— Поверь, совсем не то, о чем ты подумала. Пойдем посмотрим! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— А ты, значит, будешь паинькой? Просто хороший приятель, скорее всего, голубой, который сопровождает коллегу на стриптиз?
— Кроме голубого, все верно, все так и будет.
Она смерила его скептическим взглядом:
— Не верю ни единому слову. Ты просто в очередной раз пытаешься меня окрутить.
Он поднял руки, изображая чистоту намерений:
— Я всего лишь предложил выполнить твою же просьбу.
Она покусала губу:
— Допустим, я соглашусь. Мы встретимся в клубе, и после этого я поеду домой. Спать. Одна. Завтра мне рано на работу. Ты улетишь в Испанию, и мы больше никогда не увидимся.
— Согласен.
— Просто прощальный вечер двух друзей.
— Значит, и ты согласна?
«Откуда во мне это проклятое любопытство? Оно меня погубит. Но не в этот раз. Мне просто хочется взглянуть на стриптиз, и все».
Она долго стояла под душем. Потом надела простое синее платье с застежкой на пуговицах. Обыкновенное платье без бренда дизайнера. Макияж занял три минуты, по волосам она провела щеткой два раза. В этом было что-то романтичное — выглядеть обычной средней женщиной, зная, что тебя все равно встретит восхищенный взгляд черных глаз.
Стены ночного клуба были обтянуты красным бархатом, всюду висели зеркала.
— Мало народу.
— Просто мы рано пришли, как ты просила, ведь тебе завтра на работу. Но они уже начали программу, каждые полчаса выступает девушка с номером.
— А долго длится номер?
— Минут пять, от силы десять.
Режин осмотрелась. На стенах висели лампы, выгнутые в форме лебединых шей. Вокруг сцены стояли венские стулья. На барменше были короткая юбка из белого латекса и туго зашнурованный корсаж. Режин заглянула в карту вин.
Тут же рядом с ними возникла официантка.
— Принесите бутылку «Дом Периньон», — попросил Антонио.
— Не сходи с ума!
— Я тебя приглашаю.
— Но это ни в какие ворота!
— Мой последний день с тобой. Могу я на прощанье немного посорить деньгами? — Антонио кивнул официантке, подтверждая заказ.
Вокруг несколько женщин в откровенных костюмах раскручивали гостей на напитки. Время от времени пары вставали и исчезали за дверью у задней стены.
— Это бордель? — спросила Режин.
Антонио пожал плечами. Натуральный бордель.
— Ты здесь клиент?
— Нет.
— Ты когда-нибудь был с проституткой?
— Нет, это меня никогда не прикалывало.
— А стриптиз?
— Стриптиз — эротический танец. Если у исполнительницы есть талант, это настоящее искусство. А спать с женщиной за деньги мне не нравится. Я думал об этом, и, по-моему, это делают только люди, которые на самом деле боятся секса.
— Как это? Ведь именно секс они и получают.
— Нет, они получают чистую механику. А секс — это когда сначала чувства. Для меня, по крайней мере.
— Ты не всегда так считал.
— Я изменился, с тех пор как встретил тебя.
— Мы договорились не трогать эту тему.
— А кто начал? Ты, как всегда!
На сцене зажегся свет. Зазвучала музыка. Режин сразу узнала эту песню: «Like a virgin» Мадонны.
Молодая женщина в высоких белых ботфортах и почему-то с фатой вышла на сцену. На ней были белая мини-юбка и корсет, светлые волосы падали до талии. Режин задумалась: настоящие или парик? Будто плывя, женщина вышла на середину сцены, где стояла стальная вертикальная штанга. Она отбросила фату с лица и начала агрессивный гипнотический танец.
Стриптизерша показалась Режин удивительно молодой, не старше двадцати трех лет, и неожиданно красивой. У нее было прекрасное тело, и двигалась она очень эротично. Скоро Режин почувствовала, как по всему телу побежали легкие мурашки.
— Тебе нравится? — шепнул Антонио ей на ухо.
— Да, она здорово танцует.
Музыка стала тише, девушка подошла к микрофону.
— Меня зовут Саманта. — Она говорила с акцентом, который Режин не смогла определить. — Я посвящаю свой перформанс той, которая научила женщин любить в себе эротику, — Мадонне.