- Семён Семеныч,- сказал дед Мороз – преподаватель ОБЖ в начальных классах Зиновий Яковлевич Мендельсон,- Вы нам вменяете вину, что мы не соответствуем стандарту деда Мороза, установленного вашей фирмой, а сами?
Зиновий Яковлевич родился и вырос в Одессе, но даже долгие годы дальнейшего проживания его в Москве не отразились на его Одесском прононсе.
Что сами? - спросил инструктор.
- Да за такую зарплату ни один приличный дед Мороз, и ни одна порядочная, блин, Снегурочка, работать не станут. Что б я так жил.
- Любопытная мысль, Зиновий Яковлевич,- а не вы ли, два дня назад, самовольно высчитали неустойку с нашей фирмы в виде трёх подарков из мешка, за подъем на третий этаж без лифта. И хочу Вас предупредить, если ещё раз повториться что-нибудь подобное, я буду вынужден поставить вопрос на совете, бывает ли вообще дед Мороз с одесским, если можно так сказать, произношением и золотыми зубами.
- Фи, как грубо,- обиделся Зиновий Яковлевич и отвернулся.
- А я вообще, с этим дедом Морозом, работать не буду,- сказала Дашенька – студентка театрального училища,- он меня гнобит.
- Дашенька, Дашенька,- удивился Семён Семеныч,- где Вы набрались таких выражений. Вы же Снегурочка, а не уличная, простите, э, э торговка.
- Что Вы имеете против уличной торговли, возмутилась Снегурочка Зина, которая торговала беляшами у метро.
- Я, я не это имел ввиду,- оправдался инструктор, приложив руку к груди. Даша, Вы же студентка театрального вуза и должны знать, что существует множество синонимов. Так, например – унижать, принижать, опускать,- он запнулся.
- Последний самый точный,- помог кто-то, под дружный хохот.
Тем временем, Мороз – Петрович, что-то записывал.
- Что Вы там все пишите? - не выдержал инструктор.
- Понимаете, Семён Семеныч, я недавно вступил в новую жизнь и мне все очень интересно, я как будто прозрел.
- Так вот, Дашенька, Вы могли бы воспользоваться разными синонимами.
- Могла бы, но он меня гнобит.
4
- И чем же он Вас гнобит? - сдался Семён Семеныч.
- А тем, что я программу работаю, а они водку кушают.
- Кто, они?
- Они, это Лев Павлович. Они велели их на Вы называть.
Лев Павлович – солидный мужчина пятидесяти лет, с настоящей, ухоженной, седой бородой, сидел, раскинувшись, на двух стульях и листал «Плейбой».
- Лев Палыч,- обратился к нему инструктор,- Вы же все-таки дед Мороз, а Даша, Ваша внучка – Снегурочка, и Вы могли бы её не гнобить. У-У-Е,- он схватился за голову,- то есть, могли бы быть, как-то, пообходительнее.
- Мы не настолько близки,- сказал, не отрываясь от журнала Лев Палыч.
- Но вы, же уже пять дней вместе работаете,- простонал Семён Семеныч.
- Это не повод переходить на ты. Я артист,- сказал гордо Лев Палыч,- и играю в натуральном виде,- он погладил свою бороду,- можно сказать в живую. Я играл Шекспира, в самом известном театре нашего города.
- Я прекрасно знаю Ваш город, Лев Палыч,- сказал Семён Семеныч, и этот единственный в нем театр тоже, который к тому же детский.
- Это сейчас он детский, а в своё время это был БХУД.
- Можно не выражаться,- крикнула Снегурочка с заднего ряда.
- Большой, художественный, имени Клары Цеткин и Розы Люксембург,- расшифровал Лев Палыч. Во втором акте я выходил на сцену и произносил монолог. Он поднялся и вдохновенно вытянул руку.
- Кушать подано,- раздалось сзади.
- Невежды,- сказал Лев Палыч и уселся, уткнувшись в «Плейбой»
- Ну ладно, на сегодня хватит,- Семён Семеныч вытер лоб платком,- давайте работать.
У Славика Уткина не было большого желания шататься по Москве, в новогодние праздники, в костюме деда Мороза, но после долгих и безрезультатных поисков работы он оказался перед выбором – либо пойти с сумой, либо с мешком деда Мороза. Он выбрал второе.
Лена Морозова, после развода с мужем, находилась в некой меланхолии. Надо было что-то делать, чем-то срочно себя занять. И вот в этот пасмурный момент её жизни, и позвонила Галька: