Вот к такому повороту я совсем не была готова.
– Катя, – растягивая звуки, позвал он, – посмотри на меня.
– Миш, иди спать. Утро вечера мудренее, – и я вышла из кухни на ватных ногах.
Глава 3
В кровати я долго ворочалась, пытаясь осознать, что же я натворила. Ведь он же друг моих детей. Потом вспоминая, что мы с ним творили на моей столешнице, лежала и улыбалась, как похотливая кошка.
Вот уж точно говорят, что темнота – друг молодёжи. Оказывается и не только молодёжи!
Ох, Катя-Катерина, что же ты наделала? Но, теперь уже поздно себя ругать, что сделано, то сделано. Удовольствие получено? О да! Даже два раза! Ладно, я, женщина одинокая. А он-то с чего вдруг? Молодых, что ли, вокруг мало? А, кстати, я ведь даже не знаю, есть ли у него девушка.
Одно я знала точно: мы определённо не вместе. Ему жениться надо, детей заводить. И уж точно не со мной. Вот смеху то будет, когда мы с дочерью одновременно рожать пойдем. Нет уж! Такого в деревне точно не поймут.
После принятия решения, я, наконец, уснула.
Утром я, кое-как приведя себя в порядок, вышла на кухню. Там стоял хохот, вкусно пахло блинчиками.
– О! Как вкусно пахнет! Умница, дочка! – похвалила я, не разобравшись.
– А нет! Не дочка умница, а Миша, – захохотал зять, – сегодня он у нас самая ранняя птичка. Миш, почему ты раньше всё время уезжал?
– Может потому, что не предлагали остаться? – не глядя ни на кого и переворачивая блин, усмехнулся он.
– Тёща, ты жестокая женщина! Так долго лишала нас таких вкусных блинов! – заявил Антон и подцепил блин.
– И давно тебе перестали нравиться мои блины? Эх, неблагодарный ты, зять, человек, – укоризненно произнесла я, – вот мне бы ещё кофе кто налил, я бы того расцеловала. Вот сразу и по-взрослому!
– Народ, все слышали обещание? – обратился Михаил ко всем, – присаживайся, спящая красавица, вот твой кофе.
Ну вот, знаю, же что язык мой – враг мой!
– О! Спасибо тебе, добрый молодец! – попыталась я отшутиться и с наслаждением сделала большой глоток кофе, – надо же, как я и люблю, с большим количеством сливок и без сахара. И как только узнал?
– Ну, я сам так пью, может, чисто интуитивно почувствовал, что мы с тобой одной крови, Маугли?
– Всё, тёща, не отвертишься ты теперь! Обещания надо выполнять! – веселился зять.
Я показала ему кулак, пока Михаил переворачивал очередной блин и стоял к нам спиной.
– Нет, Тох, извини, но взрослые по-взрослому при детях не целуются, – вдруг выручил меня Михаил.
Я облегченно выдохнула, а он продолжил:
– Но я вам обещаю, что долг она мне свой отдаст! – и отвернулся опять к сковородке.
– Тёща, ты попала! – сочувственно проговорил Антон.
За столом балагурил зять, хохотала Анюта, сыпал шутками Михаил. А я была, что называется, не в своей тарелке. Миша вёл себя непринужденно. Ничто в его поведении не выдавало того, что у нас вчера что-то было. Вот здесь же, на этой же столешнице под окном. А у меня, при одном только взгляде на эту столешницу, тянуло низ живота, и тяжелела грудь.
После завтрака дети ушли в свою комнату собирать вещи. Я складывала посуду в посудомойку, когда Миша подошёл сзади и обнял меня.
– Кать, мне надо уехать сейчас. Можно я завтра приеду вечером. Один. Я хочу тебя так, что скулы сводит.
– Нет, Миш, не приедешь, – я выпуталась из его рук, хотя мне этого очень не хотелось. Хотелось накинуться на него и не отпускать никуда. Но я вчера приняла решение. Надо дать парню возможность жить с, подходящей ему по возрасту, девушкой, надо отпустить парня.
– Почему? Нам же было хорошо вместе, – он замер.
– Да, было, но больше этого не повторится! Миш, мы не можем быть вместе.
Он дернулся, будто я дала ему пощёчину. Как же я хотела сейчас прижаться к нему всем телом! Как он там сказал? "Скулы сводит"? Мои скулы тоже сводило так, что в глазах темнело. Но, кто-то, же из нас двоих должен быть взрослым. Зачем ему престарелая тётка, которая к тому же еще и теща его друга. Он развернулся и молча вышел из кухни, а через пять минут я услышала рёв его мотоцикла.
– А чего это Мишка с нами не попрощался? – удивился зять, выйдя на звук удаляющегося мотоцикла.
– Ну, может, не хотел вам мешать вещи собирать? – усмехнулась я, продолжая заниматься с посудомойкой и не глядя на зятя. Иногда он бывает очень уж наблюдательным, а сейчас у меня точно всё на лице написано.
Когда все укатили в город, я облегченно выдохнула. Мне и за завтраком хватило неловких моментов и, особенно, после. У этой, мать её, посудомойки. Да почему же у меня всё не как у нормальных людей то? Горячий секс на кухне. Отворот поворот парню,и тоже на кухне.