— В России несколько иное отношение к ворам, Кейт. Мне кажется, лучше ему дать пинка под зад и выгнать.
Кейт допил апельсиновый сок, поставил пустой стакан на столик и к этому моменту принял решение, казавшееся ему разумным.
— Добавь к этому пинку десять долларов, и будем надеяться, что этим мы обезопасим себя от всяких вторжений с его стороны. — Тон, каким это было произнесено, определил его нежелание разговаривать более на ничтожную тему.
— Кейт… Сейчас много разговоров о целебности Мертвого моря в Израиле. Рассказывают просто чудеса о том, как восстанавливаются все, кто после автокатастроф парализован и…
— Не надо. Вряд ли это поможет больше того, что обещает наш доктор Прайд.
— Конечно! Но Прайд считает, что ты выздоровеешь через год, а можно попробовать…
— О чем ты? — Он попытался улыбнуться, отчего стал некрасив.
— Кейт… Я думаю, что ты быстрее бы встал на ноги, если б занялся посильным делом. Мне кажется, ты уже достаточно здоров, чтобы начать, предположим, свою политическую кампанию — борьбу за пост губернатора штата.
— Лежа в кровати?
— Ну и что? Президент Франклин Рузвельт был президентом, сидя в коляске. А ты встанешь. Тебе нельзя просто так лежать и ждать выздоровления, Кейт. Тебя это убьет. Если мы с тобой сделали губернатора из Домиана Крайста, то ты будешь им обязательно. А потом будешь президентом.
Он помолчал и ответил спокойно:
— А если я не оживу никогда?
— Зачем ты это говоришь? — недовольно возразила она. — Меня пугать не надо. Я не твоя жена и верю, что все будет хорошо…
— Да… Ты не моя жена. К сожалению. Тебя это не угнетает, кстати?
— Нет, — быстро ответила она. — Я не знаю твоей Кэрол и не хочу знать. Ты поселил меня здесь, у нас было общее дело, и еще вернутся светлые дни. А Кэрол живет своей светской жизнью.
Он долго и неподвижно смотрел на океан, потом проговорил неторопливо:
— Ты еще молода. А обстоятельства изменились, и тебе не обязательно обременять себя моим инвалидным присутствием. Ты можешь жить сама по себе. Я давно хотел тебе сказать, что ты можешь быть свободна. Этот дом всегда твой и…
— В Америке я не буду свободна без тебя, Кейт, — тихо прервала его она. — Ты же знаешь, что я так и не приспособилась к американской жизни. Не будем об этом говорить. Ты встанешь на ноги и через несколько лет будешь губернатором. Даже если не будешь, хотя бы поборемся за это! В этом уже жизнь.
— У тебя железный позвоночник, Анна. Но не будем подгонять природу и доктора Прайда в ее лице. Встану я или нет…
— Встанешь, — сказала она и поцеловала его в губы.
Она вышла из спальни, чувствуя на своей спине его тревожный взгляд, в котором явственно засветилось острое мужское желание. Здоровье его явно шло на поправку, если в глазах появилась тяга к этой стороне жизни. Но тот же домашний доктор Прайд настойчиво рекомендовал парализованному временное воздержание от плотских радостей.
«Пошел ты к черту, доктор Прайд? — с неожиданным озлоблением подумала Анна. — Есть старая русская пословица: живот на живот, и все заживет!» И потому она решила сегодня же любым способом устроить эротические забавы в какой угодно доступной для Кейта форме. Он знала, что он будет только счастлив и тоже пошлет к чертям собачьим всезнающего (за бешеные гонорары!) доктора Прайда вместе с его инвалидными советами.
Анна спустилась вниз, на ходу отдавая распоряжения немногочисленной прислуге. Все они были давно вышколены и не смели интересоваться, имеет ли она право распоряжаться или нет. Миссис Саймон была здесь хозяйкой, а мистер Пратт — чем-то вроде Бога, но до него далеко. Правда, где-то существовала и миссис Кэрол Пратт, но она не появлялась здесь годами, и призрак ее прислугу не волновал.
Анна добралась до первого этажа. Начальник службы охраны Поль все так же сидел перед экранами наружного наблюдения, будто его впаяли в кресло навсегда, с того часа, как он получил работу.
— Как себя чувствует наш гангстер, Поль? — весело спросила Анна.
— Спит. Отличные нервы, — одобрительно заметил негр.
— Вы не звонили еще в полицию, Поль?
По широкому лицу негра пробежала непривычная для него тень колебания.
— Вчера мне показалось, миссис Саймон, что вы… не очень хотите сдавать его в полицию. Но мы обязаны это сделать.
Последняя фраза прозвучала почти категорически. Он был умным и подготовленным к своей работе человеком, но получал во много раз больше денег, нежели его коллеги на соседних виллах. Потому не хотел вызвать недовольства хозяйки какими-либо опрометчивыми действиями. Пусть даже при этом он прав и на его стороне закон.