— Нет.
— Ну тогда и выкладывай свои карты на стол мастью кверху.
— Рано, Витенька, тебе мои карты смотреть, — усмехнулась Анна. — Сначала я должна понять, с кем играть буду.
— Пока я тебе не врал.
— Спасибо, уважил. Что ты можешь?
— В каком смысле?
— На что ты можешь сгодиться, вот о чем я спрашиваю.
— А на все! — беззаботно ответил он.
— На все?!
— Почти на все. Убить кого по заказу навряд ли решусь, если даже с голоду околевать придется. Ну, а прочее…
— Сразу уж «убить»! — неприязненно улыбнулась она. — Ишь ты, какую денежную работу запросил! А ты что-нибудь в этом деле смыслишь?
Он посмотрел на нее исподлобья и сказал очень тихо, но внятно:
— Я войну в Чечне прихватил. Рядовым внутренних войск. Шесть месяцев. Все ясно?
— Документы… Хотя какие документы, — опомнилась Анна.
— На это дело есть документ, — проговорил Витюков и рывком дернул на себе рубашку, обнажая чистое, загорелое, под цвет молочного шоколада, тело.
По правому боку шел извилистый рваный шрам.
Поль тут же наклонился к нему, провел по шраму пальцем и покосился на Анну.
— Это след ножевого удара.
— Что он сказал? — требовательно спросил Витюков.
— Сказал, что тебя ударили ножом.
— Тоже мне, специалист, — презрительно скривился Витюков. — Не ножом, а осетинским кинжалом! Шириной с твою ладошку, а висит на поясе в ножнах до яиц!
Он повернулся к Полю, закатал рукав на левой руке и сунул ему свою руку под нос.
— Спроси своего специалиста, а это что?
На руке его тоже красовался шрам — белый, со следами швов.
Поль ответил сразу:
— Пулевое ранение.
Анна перевела:
— По его мнению, это след пули.
— Знает дело, — одобрил Витюков и поправил свою одежду.
— Ладно, разбойник. Сейчас тебя накормят, а потом решим, что с тобой делать, — равнодушно сказала Анна.
— Сдай-ка ты меня в полицию! — засмеялся он. — Не буду я с тобой путаться! Я местных условий не знаю! В магазине упаковку жратвы спер — еле ноги унес! К тебе залез — тоже с ходу захомутали! Если б мы дома были — другое дело, может, на что и сговорились бы…
— Если ты мне понадобишься, то условия твоей работы будут тебе знакомы, — насмешливо заметила Анна.
Она повернулась к Джорджу, велела отправить вора на прежнее место и накормить.
Джордж и Витюков вышли. По лицу начальника охраны Анна видела, что Поль ненастойчиво, без напористого интереса, но все же желает получить какие-то объяснения, и разочаровывать его было нельзя.
— Судя по всему, Поль, сам по себе он не представляет большой опасности. Глуповат и наивен. Из тех, кто мечтает жить, не работая.
— Это самые опасные люди, — заметил Поль. — Что он сказал про свои шрамы? Где получил?
— Воевал на юге России.
— Он мне не нравится, миссис Саймон, — уверенно сказал Поль. — Я не понимал, о чем вы говорили. Но во время беседы он несколько раз менял… место своего социального положения.
— Не понимаю, Поль.
— Вчера-то был просто мелкий перепуганный вор. Сюда он вошел с видом ковбоя, простого парня, который ради выпивки залез в чужой дом. А здесь он вдруг заговорил, как мне показалось, с видом образованного, умного человека. Вы сказали, что он не опасен «сам по себе». За ним кто-нибудь стоит?
— Да, Поль, — медленно ответила Анна. — Он получил задание посмотреть, как я живу. Он сказал, что его просили проверить, грубо говоря, мою платежеспособность.
— Шантаж! — Поль резко пристукнул ладонью по столу. — Я так и думал.
— Пока нет… Его друзья с Брайтон-Бич, как я поняла, ищут работу или возможность как-то пристроиться на нищенских хлебах. Это меня настораживает.
— Он сказал, от кого получил заказ?
— Нет. Он получил его через третьи руки.
Поль нахмурился.
— Мы можем заставить его заговорить, миссис Саймон. Через полицию… Или, если хотите, в домашних условиях. Я обучен некоторым приемам для получения информации от упрямых парней.
— Положение не кажется мне столь серьезным, Поль. Этого парня проще перекупить.
— Мне провести эту работу?
— Я справлюсь сама, Поль, спасибо. Вас я попрошу связаться с детективным агентством, чтобы за этим человеком понаблюдали. Неделю… Две… Я скажу, когда надо будет прекратить наблюдение.
— Круглосуточное, миссис Саймон?