Всю площадь своей кровати («сексодром» — вспомнила Аня) они использовали с эффективностью вольтижировщика на арене цирка.
«Хоть бы мне вас как-нибудь различить, братишки! А то вы у меня, как японцы, на одно лицо! — мелькнула веселая мысль. — Кто из вас Петерс, кто Томас, вот бы что уразуметь!»
Обнимая и оглаживая Анну, близнецы перекатили ее к краю кровати, и через плечо своего партнера Аня заметила на тумбочке стержень губной помады. Она выгнулась дугой, застонала, перевернула обоих спиной к столику и, словно в легкой судороге, зацепила помаду кончиками пальцев.
При следующем кульбите Аня легонько мазнула одного из братишек помадой за ухом. «Слава те, Господи! Теперь хотя бы один стал «меченым».
Акробатика на постели продолжалась все в том же неторопливом ритме, братья проникновенно наслаждались соприкосновением тел, трением друг о дружку и об нее, гладили и целовали самые интимные места; она чувствовала, как у обоих учащенно забились сердца, да и сама задышала тяжело и возбужденно, потому что этот цирковой трюк потихоньку становился приятен своей дикой прелестью и нелепостью.
«Меченый» приступил к непосредственному акту первым, в самой простейшей позе, придавив Аню своей грудью к простыням, но при этом братец его приподнял Аню за бедра и стал раскачивать их в плавном ритме. Ни одна мышца Аниного тела при этом не напряглась — полное расслабление, лежи себе и читай газету, если хочешь. Нежничали они куда лучше, нежели выполняли стандартные упражнения. Правда, в этой фазе оба принялись произносить какие-то слова и словно в одну трубу однообразно шептали:
— О-о, файн! Зер файн! Какая женщина! Файн!
После «меченого» в том же стиле отработал и его братец и без судорог закончил за то же время — не более двух минут. На подготовку процесса у них ушло около получаса. Потом оба откатились к краям кровати, Аня тоже широко раскинулась на смятом покрывале и глубоко вздохнула, изображая полное удовлетворение. Для верности сказала:
— Фа-айн…
Это ее заявление привело братишек в тихий восторг. «Меченый» вскочил, ринулся к буфету, спросил:
— Может быть, дама хочет шампанского?
— Хочу, — сказала Аня.
— О да! Конечно! Шампанское — это очень хорошо! — подхватил «немеченый». — Вы не обижайтесь, что мы сами не пьем. Мы вообще не употребляем алкоголя. Но мы будем с шампанским.
Аня не поняла, что они хотят сказать, поскольку откупоренную бутылку шампанского разлили по трем высоким бокалам. Оказалось, что братишки, если и не пили шампанского, умудрялись получать от него удовольствие иного рода. Когда чокнулись бокалами, они смущенно улыбнулись, опустили бокалы между ног и погрузили в них свои натруженные органы. Оба при этом хихикали, как дети, дорвавшиеся до мороженого.
— Сейчас ведь щипать начнет! — засмеялась Аня. — Это же все-таки спирт!
— Файн! Файн! Прима! — толковали братишки и закатывали глаза. — Очень холодно там, очень свежо! Полезно для здоровья!
Через четверть часа снова начались все те же переплетения тел, но нового братцы изобрести уже ничего не могли. Разгорячившись по второму заходу, «меченый» лег на лопатки, положил Аню на себя, а оставшийся без отметины начал номер в позе «партнер сзади». «Меченый», соответственно, обнимал и ласкал снизу. Снова около трех минут, потом покувыркались, повизжали, и братья вроде бы поменялись местами, но по отметке за ухом Аня сообразила, что у «меченого» близнеца сил на второй раз не было, а потому его братец отрабатывает и чужой сеанс — за брата. А «меченый» обошелся лишь разовой акцией. Значит, какие-то внутренние различия между близнецами все же были, но они это старательно скрывали.
Через час с небольшим все ласки закончились.
— Может быть, мы немного поужинаем? — спросил «меченый». — У нас, правда, нет мяса, мы вегетарианцы. Есть хороший салат и рагу из грибов.
Предлагалось вполне дружелюбно, но Аня почувствовала, что вегетарианский ужин втроем в программу явно не входит и приглашали к столу лишь из вежливости.
— Нет, — сказала она. — Мне пора домой. Нужно встречать мужа с дежурства.
— Конечно-конечно, — заторопились оба, не дав Ане одеться самостоятельно. С прежней ловкостью и радостью они одели ее с ног до головы, правда, при этом поцелуев отпустили в меньшем количестве.