И уже другая озорница, уперев руки в бока и высоко подняв голову наступает на соперницу:
Ты сорока-белобока
Научи меня летать,
Чтоб не низко не высоко,
Чтобы милого видать.
Тоня с двумя девушками стройно запели. Они встали в рядок, взялись за руки и пританцовывая двинулись в сторону парня, похожего на цыгана:
Полюбила я его
Думала, что генерал.
Утром рано посмотрела,
Генерал коров погнал.
Парень не выдержал и, подскочив к девушкам, топнул ногой, ударил ладонью об ладонь, провел рукой по курчавому чубу и глядя на Нюньку неожиданно грубым голосом запел:
Это девки, всё не девки,
Это мелкая крупа.
Нам такие девки надо,
Чтобы титьки до пупа.
На последнем слове парень выразительно провел рукой по животу и выдал такой канделябр ногами, что показалось, половицы не выдержат, и танцор окажется в подполе.
–Ах, ты татарин бешеный! – только и успела сказать задетая за живое Нюнька. Через мгновение она уже стоит напротив и звонко отвечает ему:
Гармонист у нас красивый,
Что цветочек аленький.
Только девушки не любят,
Что гусёчек маленький.
Пропела и метнула выразительный взгляд на Ваню.
Девчонки захохотали. Ваня собрал гармонь, музыка оборвалась, а цыганёнок сказал тихо, но так, что Нюнька услышала: «Ну ты и язва!»
– Раз вы так, не буду больше играть! – с возмущением сказал гармонист. На нём не было лица.
Спас ситуацию дружок цыгана. Он подошёл к Ване и миролюбиво сказал:
– Ванька, ты что обиделся! На песню не обижаются. Девчонки нас задирают, а ты на провокацию не поддавайся. Давай лучше «полечку» сыграй, потанцуем.
Ванька парень отходчивый, развернул гармонь, и полилась музыка дробная и мягкая, весёлая и залихватская. И сразу молодёжь оживилась, парни стали приглашать девушек и тот, кто успокоил гармониста вразвалочку подошёл к Анисье, протянул ей руку и слегка наклонив голову произнес:
– Извольте танец.
Анисья не ответила, но со скамейки поднялась, вложила свою руку в ладонь кавалера, и счастливая отдалась во власть танца.
Танцевали долго, после «полечки» был вальс, потом снова «полечка», затем водили хоровод, под музыку играли в ручеёк, потом снова танцевали и всё это время ухажёр не отходил от Анисьи, не подпускал к ней других парней и всячески показывал, что он завладел девушкой на весь весёлый вечер.
После танцев усталая и разгорячённая молодёжь сидела на лавках и пела песни, потом опять танцевали.
«Весёлый вечер», как и полагается, был весёлым и закончился почти в полночь. Расходиться не хотелось, но гармонист устал, да и молодёжь начала потихоньку парочками уходить восвояси. Пошли домой и Анисья с Нюнькой. За ними следом кавалеры увязались.
Тот, что весь вечер обхаживал Анисью, представился Михаилом Большаковым, а цыганёнок оказался Ренатом Фазиевым.
Вышли из избы и разошлись в разные стороны. Анисья с Михаилом пошли к дому Лидии Сергеевны, а вот куда направилась Нюнька с Ренатом неизвестно, потому что удалились они в противоположенную сторону от дома Нюньки.
Глава 8
Не прошло и месяца с «весёлого вечера», как Анисья сказала Лидии Сергеевне:
– Лидия Сергеевна, а я ухожу от вас.
– Куда уходишь? – не поняла Лидия Сергеевна.
– Замуж.
– Как замуж? – опять не поняла Лидия Сергеевна.
– Меня Миша Большаков позвал, завтра пойдём записываться в сельсовет. Я уже сегодня к нему уйду.
– Погоди Анисья, не возьму в толк, когда же ты успела с ним сговориться.
– Мы с ним на «весёлом вечере» познакомились, потом ещё несколько раз виделись, а вчера он меня замуж позвал.
– Анисья, я не припомню Большаковых.
– Лидия Сергеевна, он из Алексейково, не далеко от Касачихи, километра три.
– Да, знаю я эту деревню.
– Он там с мамашей проживает.
– Анисья, – Лидия Сергеевна подошла почти вплотную, в её глазах был испуг почти такой же как тогда, когда пришла Колотиха, – ты зачем торопишься? Или влюбилась так сильно? Пригляделась бы к нему?
– Всё уже решено. Пора мне своей жизнью зажить. Он парень хороший, мне нравится. А про любовь так скажу: свыкнется слюбится.
– Анисья! Тебе всего семнадцать, а ты как старуха рассуждаешь. Зачем без любви замуж идти! Погоди, полюбишь, тогда и замуж выходи.
– Всё уже решено. – твердит Анисья.
– Ты не из-за нас ли уходишь? Может тебе плохо у нас? Мы же тебя не обижаем, ты для нас с Николаем Тимофеевичем как родной человек стала, и дети тебя любят. В чем дело-то, скажи?
– Всё решено. – упрямится Анисья.
– Сколько лет ему? – не унимается Лидия Сергеевна.
– Старше меня на девять лет.
– Так что и женат не был?
– Не знаю, я не спрашивала.
– Анисья, одумайся, что ты только делаешь. Повстречайся с ним какое-то время, приглядись.
В ответ же услышала Лидия Сергеевна: «Всё решено».
– Решено! – возмущается Лидия Сергеевна. – Мать-то знает? Она как отнеслась к твоему решению.
– Мать не знает, да и что она мне может сказать, Лидия Сергеевна. Я сама принимаю решения уже давно, у неё своя семья, а теперь будет и у меня семья. – Анисья с упором произнесла последние слова. – Не отговаривайте меня, Лидия Сергеевна, всё решено.
– А если не уживётесь?
– Дел-то, рукой махну и всё получится! Чтобы я и не ужилась. – Анисья подошла к Лидии Сергеевне, обняла её и тихо сказала. – Всё будет хорошо.
На мгновение почувствовала она вину перед этой женщиной, которая, по сути дела, заменила ей мать. И чтобы не увидела Лидия Сергеевна, как заблестели глаза, девушка развернулась и вышла на улицу.
К вечеру уложила Анисья свои пожитки в большой клетчатый платок, увязала его и, взвалив узел себе на спину, пошла к будущему мужу. Она долго думала идти в туфлях или обуть резиновые сапоги, но сапоги было не жалко, а туфли стоило поберечь, не известно, каким окажется Михаил, щедрым или скупердяем. Пока шла дорогой – думала. Лидия Сергеевна вроде бы и права, говорила вещи справедливые, но она не знала самой главной причины, по которой согласилась Анисья сойтись с Михаилом.
А причина была веская, победила она даже неприятное чувство, которое испытала Анисья, когда при встрече Михаил, прижав её к стене сарая, стал гладить и с силой сжал грудь, пытался запрокинуть голову Анисьи и поцеловать в губы. И как же он был удивлён тем, как легко с не девичьей силой оттолкнула от себя так, что, не ожидавший такого фортеля, Михаил еле устоял на ногах.
– Попробуй только! Мызну, что и костей не соберёшь.
Анисья развернулась и начала быстро удаляться, а до Михаила дошло, что с этой девушкой просто не будет.
Размышлять долго он не стал, зачем время тянуть. Анисья ему понравилась. Да и своим отказом разожгла она в нём костёр, который жарким пламенем охватывал его по несколько раз в день.
– Была не была! Женюсь.
Принял решение и заторопился. Отправился в Касачиху прямиком к дому Лидии Сергеевны, а там во дворе Анисья гуляла с девочкой.
– На удачу. – решил Михаил.
– Анисья. – позвал он.
– Что?
– Поговорить надо.
– Говори. – не совсем дружелюбно ответила девушка.
– Анисья, давай запишемся? Жить будем хорошо, у меня три коровы, дом, заживём припеваючи.
Анисья молчала. Три коровы, это трудно представить себе, какое богатство! Будет у меня свой дом, молока хоть залейся, сама себе хозяйка. Анисью захлестнула радость, но на лице не промелькнуло никаких эмоций. Равнодушным и даже скучающим взглядом смотрела она на парня.
– Ну что, согласна? – Михаил говорил вроде спокойно, но губы его подрагивали и руки мяли кепку.
Анисья улыбнулась:
– Дел-то, рукой махну и всё получится!
– Не понял, согласна или нет?
– Согласна. – тверда сказала девушка.
Так вот и сговорились. Анисья шла к Михаилу не с лёгким сердцем и радостью. Многое пугало её, были сомнения, но ожидание сытой и спокойной жизни брали вверх над всеми доводами рассудка. Быть самой хозяйкой и не ждать куска хлеба от чужих людей – это ли не счастье. Про Михаила она думала мало. Совсем не придавала значения Анисья фигуре будущего мужа, словно был он необходимым предметом домашнего скарба, без которого нельзя обойтись, и который прилагается к дому и трём коровам. Бодрым шагом двигалась Анисья не к мужу, а к богатству, пока ещё призрачному, но такому желанному.