Погруженный в свои размышления, я меньше всего ожидал услышать ее усталый вздох, и последовавшие за ним слова.
- Прости, я действительно поступила глупо, не предупредив о том, что исчезну. Привыкла, что обо мне некому переживать и плакать, поэтому по привычке умотала. – Сейчас, она не была веселой девочкой Тоней, которая найдет позитив даже в самых паршивых ситуациях, передо мной сидела уставшая девушка, груз жизни которой ощутимо давил на нее.
- Расскажешь? – Да, фраза крайне пространная, но…мы оба понимали, что это точка отсчета наших взаимоотношений, сможет ли она довериться, или снова спрячется в свою раковину сведя все к шутке.
- Да нечего рассказывать. Как многие из детей 90-х я была предоставлена сама себе, родители может, и хотели проводить с нами больше времени, больше любить, дарить тепло, но…им нужно было кормить семью, на остальное не оставалось ни сил, ни времени. Пришлось рано повзрослеть, от меня всегда ждали большего, не знаю почему, но в любом случае, ожиданий я не оправдывала. В шестнадцать уже съехала от родителей, научилась жить своими силами. В восемнадцать поставили диагноз – рак головного мозга, через полгода опровергли. В девятнадцать влюбилась без памяти, забеременела, малыша потеряла, а затем…бесконечная череда анализов, тестов, диагнозов и вот…три года, максимум пять лет, окончательно и бесповоротно. Самое интересное, что мне было все равно, в какой-то момент во мне что-то сломалось, предлагали альтернативные виды лечения, операции, но…50/50. Я так не хотела, еще в восемнадцать поняла, что не буду бороться, трусливо, но как есть, я не хочу этого ада. Родным ничего не сказала, они бы стали таскать по врачам, искать выход, которого нет. А потом…случилась размолвка с отцом, впоследствии которой пролежала неделю с тяжелейшими побоями. Стоило подняться на ноги, и бросила все и уехала, стала менять города, работы, людей.
Я ждал чего угодно, но точно не такого, именно сейчас, меня словно обухом по голове ударило осознание того, что я с самого начала довольствовался фасадом ее жизни, меня устраивала ее необременительность. Видеть то – что она позволяла увидеть, и мне этого хватало. Ни разу я не задумался о том, какая у нее была жизнь до встречи со мной, какую жизнь она планирует после. Но регулярно анализировал, что же она приносит в мою жизнь, насколько это полезно и приятно.
От этих мыслей захотелось закричать, вскочить, что-то исправить, изменить, но…есть то, что есть. Только сейчас я понял, насколько эта девочка не такая как все. А еще, не представляю, какого ей, как она справляется со всем, что происходило и происходит в ее жизни. Мне стало безумно стыдно за свою жизнь, которую мне преподнесли на блюдечке с золотой каемочкой, а я все нос воротил.
- Не парься, это состояние первого часа, оно проходит, и возвращаешься в привычное русло дум и переживаний. Это нормально, никто не хочет думать о проблемах, пока они не нарисовались непосредственно на горизонте. Люди – рабы своей зоны комфорта, но, конечно же, никто в этом не признается, стремясь быть «не таким как все», но отчаянно желая, чтобы за этим «не таким» не стояли перемены, которые перевернут жизнь. Мы с тобой поколение консерваторов, вскормленные страхом перед переменами.
За своими размышлениями я не заметил, как она присела на корточки прямо передо мной, положив свои маленькие, ледяные ладошки на мои большие сильные руки. Подняв голову, я вновь видел знакомую Тоню, но в глазах, увидел то, чего не замечал раньше – холодную обреченность.
Порывисто вскочив и заключив в объятия, я мог думать лишь о том, как сделать ее жизнь лучше, и позволит ли она мне это.
- Слушай, знала бы, что у тебя настолько тонкая душевная организация, фиг чего рассказала. Ну чего ты, в самом деле, раскис как баба, у меня, между прочим, молоко убежало, вонять будет.
Да, это была снова язвительная стервоза Тоня, которой за словом в карман лезть не нужно. Пока не понял, восхищаюсь ей, боготворю или все вместе, но…кажется, эту женщину из своей жизни я терять не хочу.
В этот момент почему-то вспомнилась Лиза, тень своей шебутной сестры, вопросов появилось больше чем ответов. Но…за то время, что я провел с ней, я понял, что меня к ней тянет, тянет к ее спокойности, рассудительности, она была кладезем знаний, с ней можно было говорить обо всем до самого утра, не замечая времени. Две сестры противоположности друг другу и полное непонимание чувств, что испытываю к ним и уж тем более, не представляя, что они чувствую по отношению ко мне.