Но совсем другое дело — сын. Он неподвластен быстротечному времени. Бессильно оно перед ним. В своей нескончаемой славе Валентин был и вечно останется восемнадцатилетним, неразлучным с юностью.
И сколько бы ни промелькнуло весен, даже если век уступит место веку, поколение-поколению, а память о том, что дано было нам совершить, память о годах, опаленных губительным огнем войны, сохранится лишь в преданиях и легендах да на пожелтевших страницах истории, Валентин и тогда, как теперь, будет среди живых. Среди тех, кому он желал счастливо жить на земле.
Всегда среди живых, всегда вместе с ними!
С этой мыслью профессор Мальцев уснул легко и быстро, в твердой уверенности, что все сбудется, как ему хотелось, как он завещал.