— Гоша, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, не надо сейчас устраивать концерт, будто ты выклянчиваешь конфетку у строгой матери.
— Однозначно, ты меня не любишь, — от ее тона Полевому действительно стало грустно. Он налил себе рюмку коньяку. — Твое здоровье, Алиса.
Она посмотрела на него долгим, почти рентгеновским взглядом. Ему всегда было не по себе, когда она так делала. Ее необычные глаза, казалось, видели тебя насквозь. Он ни капельки бы не удивился, если бы узнал, что она умеет гипнотизировать. Уж слишком обескровливающим и лишающим сил был ее взгляд, когда ситуация складывалась не в ее пользу. Полевой не мог дать точное определение ощущению, которое охватывало его в такие секунды. Наверное, он побаивался эту женщину.
Выдержав паузу и не услышав согласия со своим предложением, Алиса встала и направилась к двери.
— Ты, наверное, хочешь, чтобы я побежал тебя останавливать и упрашивать еще посидеть со мной или сейчас подхватился и поехал с тобой домой? — крикнул он ей вслед.
Алиса молча обернулась. И опять этот пронзительный взгляд, который в этот же момент заставил его раскаиваться, что он был так резок с ней.
— Алиска, иди домой, я сегодня что-то не форме, извини, если обидел… За твои глаза, — он залпом опрокинул рюмку Hennessy XO.
У Алисы были необычные глаза. Один серый, другой зеленый. Один добрый, другой хитрющий. Игорь никак не мог привыкнуть к ее взгляду, одновременно очень строгому и чувственно-нежному.
Он впервые увидел Алису в самолете. Игорь летел бизнес-классом из Праги. Переговоры, ради которых он сорвался из Москвы, оставив огромную нефтеперерабатывающую империю на своего заместителя, Максима Пенькова, прошли неудачно. Полевой был недоволен настроем своих партнеров по бизнесу, сомневающихся в целесообразности покупки его активов. «Осторожничают, басурмане!» — про себя ругался он. Ему нужны были деньги на предвыборную кампанию, и он хотел избавиться от головной боли управления своим холдингом, не упустив при этом своей выгоды. Но выполнить задуманное оказалось не так то просто. Сидя в самолете, он снова и снова думал о своем разговоре, состоявшемся в VIP-кабинете небольшого ресторана в центре Праги.
— Ну что ж, Игорь, май френд, а теперь давай поговорим без эмоций, — сказал Милковски.
Прошло около часа, а четверо известных в мире бизнеса людей никак не могли найти точек соприкосновения по вопросу продажи и приобретения активов Полевого. Такое предложение российского олигарха смущало собравшихся бизнесменов.
— Давай, Брайан, поговорим без эмоций, — согласился Полевой, — а у тебя получится? Френд. Май. Июнь, июль, август.
Брайан Милковски, владелец нескольких перерабатывающих предприятий по всей Европе, терял терпение.
— И что ты мне предлагаешь? Зарабатывать по десять евро с каждой тонны нефти? Нет? По пятнадцать? Аттракцион неслыханной щедрости!
— Я правильно понимаю, что ты не заинтересован в приобретении моих заводов? — нарочито тихо, чтобы привлечь внимание собравшихся, спросил Полевой.
— Постой, Игорь, — перебил его Рене Фуоко, французский миллионер итальянского происхождения, — Думаю, Брайан не это имел в виду. Согласись, что не всем всегда удается грамотно передавать свои мысли.
Милковски побагровел от негодования.
— Во что ты собираешься меня втянуть? — набросился он на Рене. — Ты хочешь влезть в Россию? Ты же знаешь, что там по улицам медведи с балалайками ходят, а людям с утра только бы водку из горла хлестать. Работать не хотят, им только дай баян порвать для веселья! Сдался тебе такой цивилизованный бизнес?
— Господа, какое-то у вас дикое представление о России сложилось, — Полевой решил поупражняться в полемике на политические темы. — Вы считаете, что все русские — пьяницы? Это не так. Мы просто пьем много, но ведь не все, и не всегда.
Беседа об общечеловеческих ценностях представлялась ему гораздо более занимательной, нежели ответы на вопросы о структуре собственности в его компаниях, о планах продвижения на новые рынки. Он не хотел давать конкретную информацию. Риккардо в таких случаях рекомендовал говорить, что это, мол, коммерческая тайна и охотно ответить, к примеру, на вопрос «Каким Вы видите будущее России?».
В эту минуту Игорь понял, что изображать трогательную дружбу с этими бизнесменами было бы верхом идиотизма. Он читал их как открытую книгу. Заткнув все свои эмоции в задний карман джинсов, он вежливо сказал:
— Я вижу, что мое предложение заставило вас задуматься, вы его обстоятельно обдумываете, рассматриваете со всех сторон. Спасибо, что не отвергли эту идею с порога.