Мне больше интересно то, законно ли быть настолько горячим, когда складываешь пакеты в багажник? Нагло заявив, что и это мужская работа, он почти приказал стоять и любоваться им, пока закончит с этим. А я что? А я любовалась! Не каждый день выпадает такой шанс. И неважно, что он сказал это в шутку. То, что выгодно женщине, она обязательно примет всерьез.
Смотрю, как Мартин наклоняется к пакетам и подхватывает, и в голову лезут картинки, как он так же поднимает меня, а я обвиваю его торс своими ногами, не давая избавиться, если все же решит. Как медленно протягиваю одну руку к его щеке, чтобы притянуть к себе, а второй рукой обхватываю затылок, позволяя руке тонуть в этих мягких и щелковистых волосах. Из груди у меня вырывается стон, когда он с громким рыком тянет мою нижнюю губу, а языком проскальзывает в мой рот, хозяйничая там так умело, что сносит крышу. Сносит так, что я благодарна за такой ад. Горячий. Притягивающий. Запретный. Но такой желанный.
— Ангелина, блин, — кто-то кричит сбоку, и я не сразу понимаю, что это обращаются ко мне.
Моментально краснею, поворачиваясь к нему, потом смотрю на пустые тележки и закрытый багажник.
Сколько он здесь стоял и наблюдал за мной? Мечтающей. Средь бело дня. На парковке супермаркета.
Глава 7
Люблю это место. Именно здесь собраны все добродушные и благодарные люди нашего города. Атмосфера настолько приятная, что я бы даже осталась здесь жить. В этом доме практически нет ссор, каждый член семьи уважает других, никто не говорит на повышенных тонах.
Казалось бы, что и стены здесь "отдыхают": все комнаты оформлены в приятных светло-голубых тонах, радует хороший ремонт и тепло, а также все необходимые удобства, которые также находятся в наличии.
Внимание привлекла женщина, сидящая у окна. Ее я вижу в первые. Если все собрались в круг, чтобы посмотреть на нас, пообщаться и послушать истории от Мартина, который в любой компании видимо становился душой с первых секунд, как откроет рот, то она грустно вглядывалась на улицу, не обращая никакого внимания на нас.
Думаю, Мартин справится сам в очаровывании пожилых женщин и сводничестве, поэтому быстренько заварила две кружки чая и села рядом с ней, протягивая кружку.
— Добрый день, — поздоровалась тихо, не желая спугнуть или же быть выскочкой навязывающейся.
— Спасибо, милая, спасибо.
Она забрала из моих рук кружку и пододвинула ко мне печенья, которые были на подставке ее кресла.
— Меня зовут Ангелина.
— Вероника Алексеевна, — чуть улыбнувшись произнесла женщина, — вы красивая пара.
Кивнула на Мартина. Удивительно, я не знала, что она нас заметила.
— Мы не вместе…
— Поверь моему огромному опыту, дорогая, — внезапно она накрыла мою руку, — скоро будете вместе. Посмотри, как он бросает мимолетные взгляды в нашу сторону.
Повернулась к нему, но он продолжал рассказывать что-то и смотрел исключительно на пожилых людей, а заметив мой взгляд, посмотрел в ответ, ухмыльнулся своим мыслям и снова отвернулся, теперь уже продолжая свой монолог с улыбкой.
Блин, и что он подумал? Это можно ведь считать подставой от милой женщины рядом, которая за секунду "уснула"? Возможно, этим она хотела показать, что беседа окончена. Не желая надоедать ей, улыбнулась и направилась к хозяйке дома.
Миловидная женщина тридцати пяти лет, которая росла без родителей в детском доме, работала не покладая рук, чтобы построить этот дом. У нее не было никого, кто мог бы ей помочь: ни мужчины, ни детей, ни братьев, в конце концов. Все сделала сама, всего добилась сама. И за это я ее очень сильно уважаю. Она по-настоящему сильная, коих вокруг не много. Полгода назад она вышла замуж. Поверьте, моей радости не было предела. Мы не были хорошими подругами, но отлично ладили и общались, когда я сюда приходила. Сейчас Милана счастлива, у нее есть то, к чему она стремилась, и такой же добросердечный муж.
— Тук-тук, — с улыбкой постучалась, — можно?
— Конечно, можно. Проходи- проходи.
Она напоминала мне ангела. И вот сейчас, быстро- быстро встала, обняла меня и побежала заваривать чай, попутно благодаря меня за то, что зашла. Ее действия вызывали улыбку, она все делала быстро и аккуратно, но, скорее всего, это было связано с тем, что женщина была маленького телосложения.
— Как у тебя дела?
— Ох, все отлично, правда, — ее глаза заблестели, — лучше рассказывай ты.
— А что мне рассказывать?
— Например, то, как так получилось, что наш главный спонсор, который никогда не посещал наш дом, приехал сегодня с тобой?
— Мартин спонсирует этот дом?
— Конечно, ты не знала?
— Он не говорил… Мы очень случайно встретились, наверное, это наше первое свидание даже.
Я отчего-то смутилась.
— Весьма… оригинальное первое свидание.
Она засмеялась так отрывисто, что вызвала и у меня улыбку, но развивать тему не стала, за что я была благодарна ей.
— Я хотела спросить про женщину…
— Про новенькую, — сразу догадалась.
— Да, она выглядит весьма подавленой и несчастной.
— Ее привезли вчера дети. Ее же дети. Единственное, что было при ней- это письма и одежда. Одежду разрешила разложить, а вот к письмам не дала прикоснуться… Если честно, сталкиваюсь с таким впервые, но она не выглядит, как человек, у которого есть психическое расстройство, понимаешь? Хочу подождать, возможно, привыкнет ко всем и начнет поддерживать общение.
— А муж? Наверняка ведь, должен быть мужчина?
— Он умер год назад. Гель… такое дело, ее муж оставил завещание… через полгода его вскрыли и все имущество, оно было огромным, по завещанию должно было достаться Веронике Алексеевне, но ее дети обманули и, не знаю как, она переписала все на них неделю назад.
Господи. Какой кошмар. От услышанного у меня волосы встали дыбом, сердце быстрее заколотилось, вбиваясь в ребра. Кожа покрылась мурашками от такого бесчеловечного поступка. Я посмотрела на свои руки, они дрожали так, будто я находилась в комнате ужаса. Но ведь это и был ужас. То, что я услышала. Если у меня такую реакцию вызвала ее история, которая была рассказана вкратце, то я даже не могу представить-что же чувствовала женщина, пребывая и проживая среди тех, кто готовился предать ее. Бросить свою мать, как ненужную вещь, после получения имущества.
— Я не знаю, что и сказать… Это омерзительный поступок.
Милана тоже еле держалась, она была очень сентиментальной и я точно знала, что сейчас заплачет. Поэтому быстро прошептала слова извинения и, попрощавшись, вышла из кабинета. Невыносимо было сидеть. Эта история глубоко царапнула мою душу и я дала себе слово, обязательно стать ближе к Веронике Алексеевне.
Наспех попрощалась и со всеми. Пообещала, что обязательно приеду снова, выслушала добродушные пожелания, от которых хоть чуть-чуть успокоилась и пришла в эмоциональное равновесие, и быстро покинула этот дом.
Обещаю, Вероника Алексеевна, что все у Вас будет хорошо. Обещаю.
***
— Я и не знал, что это приятное дело, — проговорил Мартин, как только мы сели в машину, — спасибо, что открыла такой необычный "мир" для меня.
Не совсем разбираю его слова, смотрю прямо невидящим взором и пытаюсь вернуться на Землю.
— Прости, не поняла, что ты сказал, — вздыхаю грустно, поворачиваюсь к нему.
А он тем временем уверенно выруливает на трассу и внимательно следит за дорогой.
— Что-то случилось? Тебя будто подменили, когда ты вернулась. Куда ходила?
Я не хочу ему ничего рассказывать. Во-первых, потому что мне неприятно будет все это перессказывать. А во-вторых…во-вторых, он наверняка предложит свою помощь. Нет, не так, он не спросит даже. А просто поможет, не слушая мои протесты. Не хочу держать его рядом этой ситуацией, это совсем некрасиво, ведь у него много дел. Не будет же он всегда рядом возиться со мной и решать мои проблемы. Проблемы совершенно постороннего человека.