— Так что кадров этой трагедии ты не видела. Во сне всё очень сложно и перепутано. Но, если примитивно… можно сказать, что ты видела трагедию Хиросимы и Нагасаки, только кадры были из хроники войны с фашистами. Кстати, и на Хиросиму и на Нагасаки было сброшено всего по одной бомбе. Но теперь, Мартышка, больше ты таких снов никогда не увидишь. Никогда! Потому что Вторая мировая война закончилась. Американцы же больше никогда ни на кого не сбросят атомную бомбу. У тебя больше никогда не будет таких снов. Это я тебе обещаю!
— Спасибо, Папочка. Большое тебе спасибо! — Я улыбаюсь ему, машу рукой, иду в детскую.
Я знаю: если Папа что-то обещал, так всё и будет!
Правда, мне как-то неудобно, что я не рассказала ему о своей радости из второго сна — радости, что мы умрём все вместе…
Но это оттого, что я немножко смутилась об этом говорить.
Конкурс
— Нинуша! — Мама говорит серьёзно, но и с какой-то радостью. — В воскресенье ты приглашена участвовать в конкурсе пения — московском или всесоюзном, я не знаю. Тебя выдвинул на конкурс пионерский лагерь «Поречье», мне сегодня звонили. Конкурс будет проходить в Доме учёных.
— А Наташа там будет? — спрашиваю.
— Не знаю. Главное, чтобы там была ты! — смеётся Мама. — С тобой поедет Бабушка — это далеко и на разных транспортах. Мне очень жалко, что я поехать не могу, Мишка вылезает из кровати и ползает по всему дому, боюсь, Папа с Ёлкой за ним не углядят.
— Мамочка, ну зачем мне этот конкурс? — Я расстраиваюсь, потому что никогда не была на конкурсе… и мне туда совсем не хочется. Глупость, наверное, какая-то этот конкурс — и всё!
— Нинуша, — смеётся Мамочка, — ведь ты никогда не была на конкурсе — откуда ты можешь знать, нужен он тебе или не нужен?
— Ой! Ну ладно, — говорю, — пусть будет конкурс.
— Теперь, Нинуша, — Мама говорит очень серьёзно, — нам нужно решить одну не самую простую проблему. Это ноты. У тебя контральто, а все ноты для сопрано. Что бы ты хотела спеть?
– «Рябину» и «Ночь тиха». Буду петь а капелла. Тебя же не будет, чтобы транспонировать это на два тона вниз! Я могу спеть и как в нотах, но мне больше нравится петь низко… и, кроме того, редко кто хорошо аккомпанирует — только ты и Александр Сергеевич!
— Александр Сергеевич — прекрасный скрипач, — говорит Мама задумчиво, — но на рояле он играет как прекрасный пианист. Я такого больше никогда не видела и не слышала. Теперь о конкурсе. По телефону дама, которая нам звонила, просила меня проследить, чтобы ты не забыла ноты песен, которые будешь исполнять. Я сказала: не беспокойтесь, Ниночка к конкурсу готова!
— Но ведь нот-то нет! Они скажут: «Где ноты?», а когда узнают, что нот нет, просто нас с Бабусей выгонят! — И я начинаю хохотать, потому что получается какая-то глупая история.
— Нет, Нинуша, — Мама говорит очень серьёзно, — я тебе сейчас расскажу, как всё будет. Вы приедете в Дом учёных, найдёте там человека, который составляет концерт…
— Какой концерт? — удивляюсь я.
— Конкурс всегда проходит в форме концерта — в зале зрители, вас объявляют — всё как на концерте, только в конце объявляют: первое место в конкурсе получила или получил… Вернёмся к нашему делу. Вы нашли эту женщину. И вот теперь, Нинуша, слушай внимательно и запоминай. Она спросит: «Как твоя фамилия?» И тут ты, как ты очень хорошо умеешь, быстро, чётко, уверенно и без остановки скажешь: «Меня зовут Нина Шнирман, меня представил на конкурс академический пионерский лагерь „Поречье“, я пою „Тонкую рябину“ и „Ночь тиха“ — а капелла, так как у меня контральто, а все ноты этих песен для сопрано, я учусь в третьем классе музыкальной школы по классу скрипки!» И тут без перерыва — мамочка, запомни, без перерыва — ты говоришь: «У Ниночки абсолютный слух, а её Дедушка был концертмейстером скрипок в Мариинском театре!»
Я начинаю хохотать. Мамочка с Бабушкой тоже смеются.
— Ну Мамочка! — хохочу я. — При чём тут Дедушка?
— А при том, — говорит Мамочка очень серьёзно, — что для концерта, где все поют под аккомпанемент рояля, для пения а капелла нужны веские основания, ведь тебя устроители конкурса не слышали и не знают. Вот основанием и будет Дедушка. Знаешь, что она скажет, когда услышит про Дедушку?
— Что? — поражаюсь я.
– «Ну, тогда понятно, — скажет эта женщина, — откуда у девочки абсолютный слух!» Вот что она скажет, запишет названия песен, которые ты поёшь, и спросит тебя: «А ты не боишься петь а капелла?»
Я опять начинаю хохотать.
— Вот-вот! — смеётся Мама. — Ты засмеёшься и скажешь: я всегда пою а капелла!