В самом конце книги, всего за несколько минут до падения кометы, Муми-тролль убегает из грота, чтобы спасти мартышку. Он делает это скорее из чувства долга, а не из любви к мартышке. В той же ситуации в комиксе он спасает забытых Тофслу и Вифслу: „По крайней мере, все будут помнить, что я умер с честью!“ — печально думал Муми-тролль» (стрипы № 22–23).
В комиксе грота нет, и основная опасность, которая грозит муми-долу, связана не с огненным хвостом кометы, а с огромной волной, гигантским цунами. Версия, изложенная в комиксе, — это своеобразная история грехопадения в духе Библии (как и в Ветхом Завете, все то, что спасти не удалось, остается за рамками повествования).
Спасательные корабли, построенные Муми-папой, «два резиновых шара с завинчивающимися крышками» (стрип № 20), напомнили мне круглые летающие тарелки из научно-фантастического комикса «Приключения Вилли» (Willy paaventyr), который я читала в детстве в журнале Allers. Хотя корабли Вилли были, конечно, сделаны из прочного суперметалла.
Резиновые шары, пожалуй, самый необычный мотив комикса Туве Янссон. По сравнению с привычными пещерными укрытиями, решение с шарами необычно и очень современно. Шары из такого экстравагантного материала вызывают ассоциации не только с Ное-вым ковчегом, но и с приключенческой литературой, в частности с подводной лодкой «Наутилус» из известного романа Жюля Верна. Муми-папа, один из первых в литературе шестидесятых-семидесятых годов мужчин с мягким характером, отказывается от строительства корабля из стали в пользу податливого шара из резины.
Отличительной особенностью комикса являются и «стальные тросы», с помощью которых муми-семейство привязывает муми-дом к земле (стрип № 1), а также «порошок от головной боли» (в то время он продавался в пакетиках из сложенной бумаги), который Муми-тролль и Шнырек просят у Снусмумрика (стрип № 5), после того как попадают под электромагнитное влияние хатифнаттов. Идея об аллергии на электричество также является одним из «изобретений», появившихся именно в комиксе. В число комичных нововведений комикса можно также добавить жестяную банку-дом Снусмумрика (стрип № 5), а также предположение огромного кита, что спасательный шар есть не что иное, как жевательная резинка (стрип № 24).
Все же самые значительные изменения между комиксом и книгой связаны с главными героями и манерой их описания. Туве Янссон — один из самых стилистически виртуозных авторов в шведоязычной литературе. Это заметно в том, как живо мы представляем себе всех ее героев. Совсем как у Достоевского, мы сразу чувствуем, что «знаем», каким был хемуль или филифьонка.
Нам кажется, что эти герои были всегда. Именно поэтому особенно интересно следить за тем, как герои меняются. Так, например, Снусмумрик в начале 1940-х годов примеривает к себе свой образ, подобно тому как он подыскивает в магазине брюки, которые бы «хорошо сидели» (правда, подходящих так и не находит). О неопределенности образа говорит и то, что его характер раскрывается через описания, а не через слова и поступки.
«Я живу понемногу то здесь, то там», — говорит Снусмумрик в первоначальном варианте повести 1946 года. (Эта реплика была исключена из редакции 1956 года). Он также сравнивает себя с кометой, называя ее «небесным странником». В комиксе голос автора представляет его как «одинокого поэта, уже соскучившегося по общению».
Эта фраза, с одной стороны, неожиданно точна, с другой стороны, вполне предсказуема. В книгах — особенно в более поздних — столь прямо не упоминается о возможной творческой биографии Снусмумрика. Известно, что он пишет песни, но никто никогда не называет его «музыкантом», и, насколько нам известно, стихов он тоже больше не пишет.
Столь откровенно высказанная в комиксе потребность Снусмумрика в обществе обескураживает — в книгах же, наоборот, подчеркивается его стремление к уединению (в отличие от сентиментального, привязанного к маме Муми-тролля), а также нешуточная решительность в осуществлении своего стремления (в противоположность Муми-папе, на словах бравирующему своей тягой к приключениям и любовью к романтике путешествий).
Таким образом, в первоначальной версии истории о комете мы знакомимся с более жизнерадостным и более разговорчивым Снусмумриком, непохожим на немногословного странствующего философа поздних версий. Этот ранний Снусмумрик склонен к длинным поэтическим описаниям: «Посмотрите на эти черные бархатные деревья, за которыми то тут, то там проглядывают серебристые острова! Посмотрите на далекие горы, которые становятся пурпурно-красными! И вот уже огромный синий буйвол склоняется к реке…», «Я люблю звезды больше всего на свете. Мне нравится лежать и смотреть на них, перед тем как заснуть, и думать о том, кто на них живет и как туда попасть. Все небо выглядит дружелюбным, когда у него так много маленьких глаз».