Такие откровения не свойственны рассудительному Снусмумрику из более поздней версии «Комета прилетает». И он больше не пишет стихов, как в комиксе. В отличие от более позднего Снусмумрика, которого Муми-тролль безоговорочно боготворил, над Снусмумриком в комиксе можно было даже немного подшутить. Так, в стрипе № 7 Снусмумрик «весь день» читал свои стихи Муми-троллю, «который время от времени задремывал». К этому ироничному описанию роли поэта можно добавить чудесную пейзажную зарисовку: «Скалы становились всё более высокими и пустынными. Настолько высокими, что Снусмумрик уже не мог их рифмовать».
Несмотря на то что комикс «Муми-тролль и конец света», а также книга, на основе которой он создавался, по своей природе, прежде всего, смесь жанров идиллии, романа-катастрофы и авантюрно-приключенческого романа, в нем находится место и романтическим отношениям. В этот период, когда муми-мир еще только формируется, здесь не встретишь ревности и легкомысленных морских лошадок. Это просто романтическая история: Муми-тролль встречает фрекен Снорк. Но в книге все намного проще: Снусмумрик рассказывает о фрекен Снорк, и Муми-тролль в ту же ночь видит ее во сне, а найдя на краю обрыва браслет, он и слушать не хочет о том, что она, возможно, сорвалась вниз и «превратилась в лепешку».
В комиксе сцены с браслетом нет. Фрекен Снорк лежит без сознания на выступе скалы, и первыми ее замечают упавшие с обрыва Тофсла и Вифсла (а совсем не Муми-тролль, как в книге). В комиксе также уточняется, что она «упала вниз, собирая цветы горного эдельвейса». Ее берут с собой, несмотря на то что «она весьма задерживала экспедицию» (стрипы № 10–11).
В комиксе фрекен Снорк стала глупее, а Муми-тролль, в противовес ей, более скептически настроенным (что свойственно препубертатному периоду) по отношению к противоположному полу. Сцена, в которой Муми-тролль спасает фрекен Снорк от ядовитого куста Ангостуры, преисполнена чувствами: Муми-тролль «хоть и не любил девочек, но спокойно смотреть, как их пожирают, всё равно не мог». Спасенная фрекен Снорк «стала совершенно красной, потому что была влюблена» (стрип № 12).
Неприступность Муми-тролля длится еще несколько стрипов, но после менуэта на танцплощадке они уже держатся за лапы, смотрят друг другу в глаза, и Муми-тролль взволнованно говорит: «Наконец-то я понял…» (стрип № 15). Что, правда, не мешает им после приключений с осьминогом броситься в объятия друг другу, «разобравшись, наконец, в своих чувствах» (стрип № 17). Другими словами, романтическая сторона истории показана в комиксе ярче и объемнее, чем в книге. Отношения развиваются медленнее, а первоначальная неприязнь Муми-тролля делает развязку событий более драматичной.
В целом следует отметить, что этот комикс рассчитан на более взрослого читателя и рассматривает более откровенные, чем книга, темы. Здесь много завуалированной иронии, взять, например, сходство слов муми и мумия — Муми-папа читает газету «Монархист» именно «потому, что муми-тролли — потомки фараонов».
В рисунках комикса муми-тролли пока еще не обрели чистых, красивых и несколько механических линий конца 50-х годов (тогда, в 1950-1960-х все, казалось, стало округлым: машины, буквы, девочки с обложки). В конце 1960-х Туве Янссон заново перерисовала большинство иллюстраций «Муми-тролля и кометы» — но мне почему-то дороги именно те, что остались «за кадром»: ранние, длинноносые, менее отточенные муми-тролли. Такую же симпатию я испытываю и к раннему Снусмумрику, который писал стихи и был временами немного болтлив.
Следующий «профессиональный» этап комиксов о муми-троллях начнется осенью 1954 года в газете The Evening News. Путь муми-комиксов пролегал от самой маленькой к самой большой в мире газете.