Давно мне не было так хорошо, как сейчас. Катаю я свои машинки, глажу их и хочу даже на радостях расцеловать! Как же прекрасна все-таки жизнь!
— Ну как прошла твоя первая международная встреча, надеюсь, плодотворно? — покровительственно и с улыбкой спросил меня дед, вышедший на кухонное крыльцо после законченного обеда. Он был явно в благодушном настроении, что особенно часто с ним случалось после приема пищи, и определенно хотел побеседовать со мной по поводу прошедшей встречи. Мои новые машинки он даже и не удостоил вниманием.
— Да, дедушка, встреча прошла очень плодотворно, и мне было очень интересно и полезно встретиться с ребятами из Швеции.
Не рискнул я все же откровенно похвастаться перед дедом прямыми результатами международной встречи в виде пластиковой коробки с ее содержимым. Отчасти из-за скромности и нежелания показаться дедушке хвастуном, а отчасти из-за смутного опасения на возможную его реакцию, которая могла оказаться совершенно отличной от моей.
— Ну, что же, сейчас иди обедать, тем более что Таня уже на кухне, а после я с удовольствием выслушал бы твои наблюдения и впечатления от общения с представителями западных стран, — дедушка спустился с крыльца и направился к своему обычному месту за уличным столом с неизменной кипой газет в одной руке и радиоприемником фирмы «VEF» в другой.
Схватив свой трофей, я стремительно побежал на кухню. Мне никогда не приходилось жаловаться на отсутствие аппетита, но в этот раз приглашение на обед я воспринял как совершенно ненужную потерю времени. Заветный пластмассовый ящик на всякий случай был положен под мою кровать, и я начал стремительно поглощать предлагаемые бабушкой еду и напитки со скоростью, опережающей все мои предыдущие рекорды. Ситуация стала еще более комичной от того, что внезапно возвратившийся на кухню за стаканом горячего чая дедушка увидел своего внука торопливо пьющим суп большими глотками из глубокой тарелки, притом что ложка для супа лежала рядом нетронутой. Дед был очень щепетилен в вопросах этикета и в частности в вопросах поведения за столом, и он явно не мог оставить незамеченной увиденную картину, которая так расходилась с его устоявшимися взглядами.
— Фу ты, какое бескультурье, — с выражением легкого недоумения и с раздражением произнес он, — чтобы в нашей семье, и иметь такие первобытные привычки! Интересно, где же ты мог научиться так ужасно вести себя за столом, ведь пещерные люди, кажется, уже вымерли?
Выбора у меня не оставалось, как совершенно без задней мысли сказать деду всю правду.
— Этому я научился как раз в нашей семье, у папы!
— У папы?? Но этого не может быть, — это просто невероятно. Ты, конечно же, шутишь!!!!
— Совершенно не шучу, мы действительно иногда так едим, особенно когда торопимся, и по-моему это очень весело.
— Если дела действительно соответствуют тому, что ты сказал, то это просто недопустимо!
Дед определенно получил сокрушительный моральный нокаут и явно был в состоянии прострации. В его мозгу совершенно не могло уложиться, что единственный сын — человек с высшим образованием, прошедший его школу воспитания и которому бесчисленное количество раз приходилось бывать на торжествах и мероприятиях самого разного уровня, был способен на такое поведение.
Зато к нашему с Таней удовольствию бабушка отнеслась к состоянию своего мужа с явным чувством юмора.
— Ну все же, Петр, согласись, что не все, как ты, могут находиться за столом в состоянии напыщенного церемонного индюка, обвешенного салфетками. Вот ребята и дурачатся.
Дед явно хотел осадить бабушку в свойственной ему категоричной форме, но, увидев на лицах своих оппонентов смешливое и радостное выражение, резко отмахнулся и с видом непоколебимого достоинства удалился на улицу с чашкой чая.
— Делайте, что хотите, варвары!
Мы дождались, пока дедушка отойдет на безопасное расстояние и радостно рассмеялись. Утереть нос деду — дело чрезвычайное, которое иногда удается только бабушке, и только благодаря ее своеобразному чувству юмора, против которого ее уважаемому и благовоспитанному супругу противопоставить совершенно нечего.
— Но, Саша, неужели вы с папой так действительно едите? — бабушка продолжала смеяться, и мне даже показалось, что только что полученная информация о ее сыне и внуке привела ее в состояние искреннего восторга.
Я тоже был вне себя от радости, меня переполняло чувство гордости за свою сопричастность к победе над незыблемым авторитетом нашей семьи.