— Так где же ребенок? — снова спросил он, как только мистер Хокинс кончил пить чай.
— У моей матери, — со вздохом призналась Александра. — Я заберу девочку после того, как закрою магазин.
— Я вас отвезу. Будьте на углу через, — он взглянул на часы, — двадцать пять минут.
— Зачем вы это делаете?
— Я просмотрел свои досье. Среди моих бывших клиентов я нашел женщину, которая могла бы быть матерью ребенка. Мы заедем к вашей матери за девочкой и отправимся к этой женщине.
Золотистый спортивный «БМВ» являл все признаки дорогого автомобиля — низкая посадка, широкие сиденья, бесшумный ход. По тому, как он вел машину, у Райли было явно завышенное представление о стоимости своего времени: он мчался с головокружительной скоростью там, где позволяло движение в час пик, искусно лавируя между рядами и не обращая внимания на недовольство других водителей.
— Почему вы решили, что ваша бывшая клиентка возможная мать ребенка? — спросила Александра, стараясь отвлечься от опасных маневров в плотном потоке машин.
— Этого я не могу вам сказать. Это конфиденциальная информация.
— А как ее зовут?
— И этого вам не нужно знать.
— Может, мне завязать глаза, когда мы подъедем к дому миссис Икс?
— А что заставило вас притвориться, что мать ребенка объявилась?
Не могла же она сказать ему правду! Что она почувствовала необходимость перестать с ним общаться, потому что он нарушил ее душевное равновесие. Что у нее из головы не выходит мелодия, которую он играл в клубе.
— Если честно, я чувствовала себя немного виноватой, что докучала вам, заставляла вас участвовать в деле, которое было вам не по душе. Мне показалось правильным позволить вам с честью выйти из двусмысленной ситуации.
— Вы не замечали, как часто люди используют именно эту формулировку? Говорят «с честью», а сами лгут напропалую. — Он сердито посмотрел на нее. — Мне кажется, вы одна из тех женщин, которые стараются избегать лишних волнений, соглашаются только на то, что безопасно и предсказуемо. Вы ведь хотели избавиться от меня?
Райли резко нажал на тормоз, чуть было не врезавшись во впереди идущую машину.
— А что, если окажется, что эта ваша клиентка — не мать ребенка, что тогда? У вас есть еще соображения? Вы уверены, что не были… э… в интимных отношениях с той, что написала записку?
— Абсолютно.
Его лицо было непроницаемо. Только монах может быть так уверен в своем целомудрии. А от Райли исходила такая энергия! Чего только стоит этот проникновенный, бархатный голос? А поцелуй? Совершенно очевидно, что Райли Темплтон не сдерживал себя с тех самых пор, как ему сняли скобку с зубов и он перестал шепелявить. Александра даже фыркнула.
— Вы, верно, нашли какой-нибудь сверхбезопасный контрацептив, — сухо сказала она. — Или приняли обет безбрачия. А может, вы импотент или подверглись стерилизации?
Руль заходил в руках Райли.
— Проклятье! — воскликнул он. — Вы всегда так откровенны?
— Нет, но когда находишь у своей двери подкидыша — не до околичностей. И признайтесь, когда речь идет о таких вещах, нельзя быть стопроцентно уверенным. Многие мужчины задумались бы — что, если случайно сделали кому-то ребенка?
— Он не мой, так что я ни за кого не отвечаю.
Его резкий ответ только подогрел ее злость.
— Как бы далеко ни шагнула современная медицина, абсолютно надежного контрацептива не существует. А так как совершенно очевидно, что вы не ведете монашеский образ жизни… остается лишь одна причина, по которой вы… ой!.. — Она остановилась, вдруг осознав, куда завела ее несдержанность.
Стерильность либо импотенция! Вот одна из причин, почему он так уверен. Она вдруг вспомнила, как он сказал вчера: «Этого не может быть».
— Простите меня. Я не хотела быть грубой. То есть, я хочу сказать… если у вас проблемы…
— Никаких проблем у меня нет, — отрезал он.
— Мне следовало сразу понять, — сказала Александра сочувствующим тоном. — Вы же с самого начала говорили, что у вас нет детей и никогда не будет, а я… Черт! Мне не следовало распускать язык. Мне правда очень жаль, Райли!
Машина остановилась у светофора, и Райли посмотрел на Александру с удивлением.
— Сколько сочувствия! Но уверяю вас — для него нет никаких причин.
— Как же? Не иметь собственных детей, никогда…
— Вы считаете, что это так ужасно?
— Вообще-то я никогда над этим не задумывалась. Я всегда считала, что у меня их будет трое, или четверо… — Александра запнулась. Перед ней сидел здоровый и энергичный человек, у которого не могло быть детей.