— Видимо, это был какой-то другой Райли, — прошептала она.
— Ты уже почти заставила меня думать, что это была судьба, что наши имена стояли рядом в этой за… А! Садись!
Она села, наступив на какой-то пакет.
Наклонившись, она подняла большую бумажную сумку, в которой лежало что-то мягкое. Райли выхватил пакет, но она успела заметить его содержимое.
— Медвежонок? — спросила она, но Райли отвернулся. Теперь он еще больше разозлился на нее за то, что она увидела игрушку. Он открыл багажник и швырнул туда свою покупку.
Всю дорогу до офиса Райли в машине стояла гробовая тишина.
Там он провел их по роскошно обставленным коридорам, кивнув изумленной уборщице, пылесосившей приемную. Указав на стулья, стоявшие перед письменным столом, сел напротив.
— Ваш ребенок, — начал он, обращаясь к Джефу, — был оставлен у дверей дома мисс Пейдж два дня тому назад.
Пэм заплакала, а Джеф смотрел на Райли в полном недоумении.
— И прежде чем вы начнете высказывать свое мнение, вы послушаете — и не будете перебивать — почему Пэм решилась на свой поступок.
Рассказ был долгим. Пэм все время рыдала, так что пришлось Александре держать на руках Саванну. История была такова: родители Пэм жили в другом штате и не могли себе позволить часто навещать дочь. А родители Джефа, особенно его мать, настаивали на том, что Пэм слишком молода и глупа, чтобы заботиться о ребенке, и хотели забрать Саванну к себе на воспитание.
— Сколько тебе лет, Пэм? — спросил Райли.
— Почти восемнадцать. — Наступившая тишина подтолкнула Пэм к тому, чтобы начать защищаться. — Все ругали меня за то, что я родила ребенка. Потому что считали, что я слишком молода. Я перестала ходить в детскую консультацию, потому что они все время восхищались другими детьми, а с моей девочкой обращались так, будто жалели ее!
Пока Джеф был на рыбалке, миссис Браун сказала Пэм, что обратилась в службу охраны детей с заявлением, будто Пэм — негодная мать, в результате через несколько дней у нее отнимут ребенка, если она сама не образумится и не отдаст Саванну бабушке с дедушкой. Однажды, вернувшись со двора, куда молодая мать выносила мусор, она застала миссис Браун, которая уже вынимала Саванну из колыбели. Пэм пришлось силой отнимать у нее девочку.
— Я просила тебя не давать ей ключ, но ты дал, — упрекнула Пэм Джефа.
— А может, она просто хотела ее понянчить. — Джеф довольно вяло попытался защитить мать.
— У нее было с собой переносное сиденье, вроде того, что пристегивают в машине для маленьких детей. Я не знала, что делать дальше, ведь у нее был ключ! Тебя не было, и я чувствовала, что сойду с ума от беспокойства, — объясняла она мужу, размазывая по лицу тушь тыльной стороной ладони. — Если бы твоя мать забрала Саванну, в социальной службе решили бы, что я ее отдала. Ты был бы на стороне родителей, а я никогда не смогла бы ее вернуть.
— Ни за что не был бы! — Джеф был в ужасе.
— Почему же ты не заявила в полицию, что у тебя хотят отнять ребенка? — спросил Райли у Пэм.
— Я не хотела, чтобы у матери Джефа были неприятности. Ей так сильно хочется заполучить внучку! Она не понимает, что делает.
Райли вызвал по телефону такси, объяснил Пэм ее права как матери и дал адрес психотерапевта, посоветовав Джефу убедить мать в необходимости проконсультироваться со специалистом. Джеф взял на руки Саванну, оторвав ее от Александры. Обернувшись на выходе, Пэм бросила: «Спасибо!» — и семейка удалилась.
Райли стоял в дверях, провожая их взглядом, а Александра, еле сдерживая слезы, сказала:
— Ну вот и всё.
Райли закрыл дверь, снял пиджак и бросил его на стул.
— Ты что, с ума сошла? Или это какая-то новая мания — не можешь обойтись без адреналина в крови? Почему бы тебе в таком случае не заняться скалолазанием без страховки?
— Что? — всхлипнула Александра, роясь в сумке в поисках носового платка.
Он подошел поближе и хорошенько ее встряхнул.
— Ты так и не поняла, что оказалась в весьма серьезной ситуации? Обвинение в киднэпинге — это не шутка. — Он опять ее встряхнул, но она снова всхлипнула и продолжала искать платок. — У тебя могли быть большие неприятности.
— Я знаю. — Она нашла, наконец, платок, вытерла глаза и улыбнулась. — Поэтому-то я тебе и позвонила, Райли. А ты был просто великолепен…
— Великолепен? — взревел он. Он отошел от нее, расслабляя узел галстука и расстегивая верхнюю пуговицу. — Да меня могли обвинить в неуважении к органам власти! И все из-за тебя… — Он обернулся и направил на нее свой указующий перст. — Тебе непременно надо было изображать из себя Мэри Поппинс, чтобы защитить пожилую невротичку и глупую девчонку, которой следовало бы еще учиться в школе, а не обзаводиться ребенком. Тебе не приходит в голову, что все могло бы кончиться судебным иском? Нет, тебе надо было обязательно впутаться, вместо того, чтобы дать этим идиотам самим расхлебывать то, что они заварили.