Сэм неустанно следил за тем, чтобы бокалы не пустовали, а Пэм раздавала бутерброды и пирожные, которые они с Александрой испекли накануне.
— Вы должны сказать Александре, как называется эта песня, — неожиданно попросила Пэм Райли. — Она с утра ее напевает и никак не может от нее избавиться.
Александра бросила на Пэм предостерегающий взгляд.
— Вы играли эту песню в «Голубом попугае» в тот вечер, когда познакомились, — не переводя дух, выпалила Пэм, словно они с Александрой, как две школьницы-подружки, делились друг с другом своими секретами.
Александра небрежно пожала плечами, желая сгладить впечатление от болтовни Пэм.
— Просто это ужасно раздражает, когда какая-нибудь мелодия привяжется и ты никак не можешь от нее отвязаться. Она звучит даже ночью, причем ты знаешь, что это за песня, но никак не можешь вспомнить ни названия, ни слов.
Она взглянула на Райли и почувствовала, что с ним что-то произошло. Что она такого сказала? Ничего, что могло бы зажечь в его глазах этот жадный, чувственный блеск.
Но, слава Богу, ему удалось его погасить, и он уже не выглядел так, будто собирается прямо здесь, не сходя с места, овладеть ею. Он снял блейзер и перекинулся шуткой с Сэмом. А потом, закатав рукава рубашки, взял на себя заботу о вине и бутербродах.
Покончив с этим, он взял на руки Саванну и стал играть большим желтым мишкой перед глазами ничего не понимающей малютки, напевая песенку Винни-Пуха. Неужели это был тот же самый человек, который так разозлился, когда она обнаружила игрушку у него в машине? — изумилась Александра. Она смотрела на него с умилением, а мистер Браун, естественно, запечатлел все на видео.
Именно такая картина не раз возникала перед ее внутренним взором: сильный мужчина, ребенок у него на коленях, и она, Александра, с любовью наблюдающая за ними. Это была цель, к которой она стремилась.
Часа через два Райли уехал, так больше ничего с себя не сняв. И так и не сказав, как же называлась та песня.
Шло время. У Саванны начали припухать десны, и Пэм регулярно сообщала Александре о том, как прорезается ее первый зуб.
Сэм помог Александре выложить кирпичом дорожки между новыми грядками и посеять щавель, укроп и мяту. А Александра привела в порядок военную форму Сэма, готовившегося к встрече ветеранов в Мельбурне.
Книга о святой Бернадетте была продана, а «Проповеди» преподобного Морли Паншона — нет. Пришлось выложить их на развал у входа в магазин, чтобы привлечь покупателей.
Лягушка в пруду через дорогу умолкла.
Александра мельком увидела Райли — в парике и мантии — по телевидению. Он выступал в деле преступника, которого упрятали в тюрьму и которого избили сокамерники. Родственники преступника кричали и размахивали кулаками перед камерой.
Райли должен был выехать из своей разоренной квартиры, чтобы там мог начаться ремонт. Александра узнала об этом от Роны.
Однажды, когда Александра слонялась по мастерской, Рона рассеянно обронила:
— Интересно, эта его бывшая жена Дэвина…
Александра привыкла к тому, что Рона перескакивает с одной темы на другую, но сейчас она насторожилась.
— Ну и что эта Дэвина?
— Думаю, — ответила Рона, покусывая кончик кисти, — что Фионе не следует так стараться снова их свести. — Она замолчала, рассматривая свою работу. — Райли не любит, когда на него давят. Но он очень хорошо относится к детям Дэвины. Если бы Фиона оставила его в покое, он, может быть, и…
Судя по отсутствующему взгляду Роны, большего от нее не добиться, решила Александра. Да и к чему? И так совершенно очевидно, что Райли снова встречается с Дэвиной.
У Дэвины была уже готовая семья. Этим, возможно, объясняется странная перемена в настроении Райли в день крещения Саванны. Он немного пофлиртовал с Александрой, может быть, решился бы на короткую любовную связь, если бы она перестала осторожничать. А вернее — если ли бы не мобильный телефон и миссис Фиона Темплтон.
Так что Дэвина и ее сыновья — это серьезно, а она, Александра, — лишь небольшое развлечение на стороне.
В начале марта Сэм улетел в Мельбурн на встречу ветеранов. Его приятель приехал на грузовике и забрал к себе на две недели его коз. Уезжая, Сэм оставил у двери в сад небольшой знак своего внимания.
Александра решила, что это, наверно, пакет слив. Но когда она его подняла, он вдруг пискнул: «Мама!» Александру прошиб холодный пот. В пакете вместе со сливами лежала небольшая говорящая куколка.