– Будьте любезны, я бы хотела получить телефон посольства Бельгии в Токио.
– Минуточку.
Он переключил меня на такой убогий мотивчик, что я не только не разозлилась, но даже как-то умилилась.
– Такого не существует.
– Простите, что?
Я уже не понимала, о чем мы говорим.
– В Токио нет посольства Бельгии, – сообщил он мне как нечто очевидное.
Таким же тоном он мог объявить, что в Монако нет консульства Азербайджана. Я поняла, насколько бесполезно говорить, что мой отец долгое время был послом Бельгии в Токио и что с тех пор прошло не слишком много времени. Я поблагодарила и повесила трубку.
Почему я пошла таким сложным путем, хотя все так просто? Я позвонила отцу, и он по памяти продиктовал мне телефон посольства Бельгии в Токио.
Я набрала номер и попросила соединить меня с мадемуазель Дат, мысленно подсчитав, что теперь ей должно быть лет пятьдесят. Для начала мы обменялись несколькими вежливыми фразами. Мадемуазель Дат – дочь бывшего посла Японии в Бельгии, в некотором роде мой негатив. В конце концов я рискнула расколоться:
– Помните ли вы, Дат-сан, того мальчика, который двадцать лет назад был моим, так сказать, женихом?
– Да, – насмешливым тоном ответила она, словно давая понять, что невозможно позабыть столь безнравственную выходку с моей стороны.
– Быть может, в картотеке посольства сохранились его координаты?
– Подождите минуточку, я поищу.
Я оценила, что она не сострила по поводу полной утраты мною его координат. Спустя пять минут Дат-сан сказала:
– В картотеке его уже нет. Но я вспомнила, что отец Ринри – глава ювелирного дома, и нашла их сайт в Интернете. Запишите телефон. Ваш… ваш друг стал его вице-президентом.
Я горячо поблагодарила и повесила трубку. Теперь мне понадобится мужество. Я решила не тянуть резину, а позвонить сразу.
Трубку сняла телефонистка. Я попросила соединить меня с Ринри Мицуно. Она вежливо возмутилась, словно я хотела поговорить с английской королевой.
– Понимаете, я звоню из Парижа, – промямлила я, не зная, каким богам молиться.
Сжалившись, она вздохнула и поинтересовалась, как меня представить.
– Амели, – сказала я.
Фирма Мицуно одарила меня чем-то вроде «Времен года»: можно было подумать, это протяжная японская песня для свадебного путешествия где-нибудь годов семидесятых.
Спустя пять минут знакомый голос уже восклицал на том конце провода.
– Не может быть! – произнес Ринри на безупречном французском.
– Какое счастье слышать тебя! – глупо вскрикнула я.
Именно это я и ощущала. Вот уже шестнадцать лет, как мы совсем не общались. Ринри был тот невероятно добрый мальчик, которого я повстречала двадцать три года назад; мои чувства к нему никогда не менялись: не любовь и не дружба, что-то вроде братской близости, чего я никогда не испытала бы, если бы не познакомилась с ним.
– Ты как? – горячо поинтересовался он.
– Отлично. А ты?
Никто еще с таким восторгом не обменивался банальностями. Я осознала, что боялась его реакции: пять лет назад я опубликовала роман «Токийская невеста»,[3] где рассказала о наших отношениях. Разумеется, в книге был выведен очаровательный мальчик, каким он и был. И все же он мог на меня сердиться. «А может, он не в курсе», – подумала я. Это мне свойственно: когда я убеждаюсь, что кто-нибудь на меня не сердится, я тут же выдумываю какое-нибудь объяснение – столь глубинно мое чувство вины.
Можно подумать, Ринри читает мои мысли, потому что он сказал:
– Я прочел все твои книги!
– Правда?
– Да. И смотрю на «Ютубе» все твои телевизионные выступления!
Он выкрикивал свои признания с радостной горячностью, выдававшей его мнение: ясно, что мои книжонки и телевизионная болтовня представляются ему забавными. Уф, я легко отделалась. Ринри вроде моих родителей: он относится к той категории людей, которые смеются, стоит мне раскрыть рот. Я никогда не понимала подобного поведения, однако в нем что-то есть.
– Ринри, в конце марта я буду в Токио. Мы сможем повидаться?
– С удовольствием.
– Как я рада!
– Твой номер не определяется. Можешь дать мне его?
Я продиктовала ему свой телефон и предложила звонить так часто, как он захочет.
– Крепко целую тебя.
– Я тебя тоже.
Взволнованная, я повесила трубку. Я не ожидала, что все пройдет так хорошо.
Не теряя времени, я решила тут же позвонить Нисиё-сан, своей любимой воспитательнице; последний раз я разговаривала с ней семнадцать лет назад, на следующий день после землетрясения в Кобе. Задача казалась мне более простой: Нисиё-сан была моей няней, между нами никогда не возникало двусмысленных ситуаций. Правда, говорила она только по-японски, а я не использовала этот язык шестнадцать лет, но ведь только что я выкрутилась с милой девушкой из общины Такамацу, а также с секретаршей в фирме Мицуно.
3
В оригинале роман называется «Ni Eve, ni Adam» (2007), на русском языке опубликован как «Токийская невеста» в 2010-м.