— Ник, с тобой ничего не случилось?
— Я больше не могу говорить, здесь такое творится. Ты не можешь себе представить этого ужаса. Я должен сейчас помочь детективам. Боже мой, Лара, мать, отец, вся семья, даже Анжело погиб, видимо, в подстроенной ими автокатастрофе… — Голос его прервался.
— Я позвоню тебе завтра, жди меня, дорогая.
— Я сейчас же вылетаю к тебе!
— Нет, оставайся на месте, моя принцесса. Я буду у тебя, как только смогу.
Нет, она не сможет заставить себя рассказать ему всю правду — это невозможно. Главное, что он жив и они скоро увидятся.
Может, когда-нибудь, лет через пять или десять, она решится рассказать ему все. Возможно…
Боско Сэм и Даки К. Вильямс встретились в зоопарке.
— Я больше ни за что не подойду к этому проклятому обезьяннику, — ругался Даки, — мое норковое пальто до сих пор пахнет обезьяньей мочой.
Боско Сэм расхохотался.
— Что тебе от меня нужно? — спросил Даки. — Выкладывай побыстрее, дружок, я уже два часа назад должен был быть на записи, меня и так уже задержала одна блондинка.
— Даки, мой мальчик, мы же с тобой договорились!
— Да, конечно, никто и не спорит.
Боско Сэм вынул плитку шоколада и медленно стал ее разворачивать.
— Наш договор состоял в том, что я прощаю тебе двести тысяч долга, а ты берешь на себя ликвидацию всего семейства Бассалино. Не так ли?
— Да, это так.
— Ну хорошо, допустим Фрэнк Бассалино — это твоих рук дело. А как с другими?
— Послушай, ведь самой важной фигурой был Энцио. Или нет? Лерой сделал грандиозную работу.
— Свора взбесившихся собак вцепилась в его зад. После того, что от него осталось, его не узнала бы и родная мать. Я видел это на фотографиях в полиции, где у меня хорошие связи.
— А в чем, собственно, дело?
— А дело в том, что прежде чем взлететь на воздух, Энцио был уже мертв. Его сначала застрелили, а потом закололи ножом, просто как бы ради удовольствия. Соображаешь?
Даки облизал губы.
— Не совсем.
— Анжело Бассалино погиб в автокатастрофе. Ник жив и здоров, разгуливает по Лос-Анджелесу. А поэтому ты по-прежнему должен мне двести тысяч.
— Замолчи на секунду. Не имеешь ли ты в виду…
Боско Сэм оборвал его на полуслове:
— Вместе с процентами это будет ровно двести тысяч. Я даю тебе только два дня.
— Но это же нечестно, — взмолился Даки. — Подумай только…
— Что значит нечестно, я как раз очень честен, предупреждая тебя. Думаю, тебе не надо объяснять, что иначе может случиться. Два дня — это даже великодушно с моей стороны.
— Подлец! Ты мне еще в школе завидовал, дерьмо! Я верну тебе твои паршивые деньги.
Боско кивнул.
— Все правильно, мальчик, все правильно. Гони наличными и не позже шести вечера сегодня. — Он сунул шоколад в рот и смотался.
Даки вспотел: до шести вечера он ни при каких условиях не сможет собрать этих денег — двести тысяч долларов! — ни за что не сможет.
50
— Тот мерзавец, который подходит к тебе с расстегнутой ширинкой, чтобы поиметь тебя, разве захочет он работать рядом с тобой? Разве допустит, чтобы тебе платили столько же, сколько ему, за ту же работу. И ты думаешь, этот грязный кобель, который смотрит на тебя жадными глазами и зубоскалит о тебе со своими дружками, допустит равноправия?
Толпа девушек и женщин, пришедших на поп-фестиваль со своими друзьями, бурно реагировала на то, что говорила им Рио Джава.
— Женщины! Неужели вы хотите, чтобы вас вечно угнетала кучка свиней? Кучка старых свиней с расистскими, шовинистскими взглядами на современное положение женщин в Америке. Для них вы вещь! Хорошо выгляди, имей детей, но сиди дома, по меньшей мере, не высовывайся, держись на задворках.
Она выступала в антрактах концертов различных поп-групп. В пурпурно-красном парике, с экстравагантной косметикой она сама выглядела поп-звездой.
В течение года она с головой ушла в эту работу, и делала ее так же интенсивно, как и Маргарет Лоуренс Браун. Число ее приверженцев росло от выступления к выступлению. Она собирала вокруг себя не только проституток, но и всякого рода извращенцев.
— Однажды я пойду к президенту, — говорила она, — и скажу ему, какое это грязное, продажное дело — политика.
— А до этого подонка Ларри Болдинга, — говорила она друзьям, — я все равно доберусь. Он полетит вверх ногами, когда я расскажу о нем правду. Ох, уж этот Ларри Болдинг — безупречная репутация, элегантная блондинка-жена, двое детей — разве не подходящая кандидатура в президенты? Прохвост!
Рио вскинула руки со сжатыми кулаками.
— Не давайте себя больше дурачить, сестры! — крикнула она. — И мы добьемся победы.
Собравшиеся одобрительно свистели и кричали. Вдруг Рио почувствовала удар пули, но продолжала улыбаться, а толпа шумела, кричала, свистела.
— Не допустите этого! — успела она еще сказать. Кровь полилась по ее шее, хлынула изо рта. Жизнь Рио оборвалась.
К дому в Коннектикуте можно было пройти только через контролируемые электроникой ворота и подвергшись тщательному обыску двумя вооруженными охранниками.
Для Диксона Грейда не составляло труда миновать этот контроль.
Это был респектабельно выглядевший человек в темном повседневном костюме, из-под очков без оправы поблескивали маленькие карие глаза. Плотно прижав к себе папку, он приближался к дому. На его звонок дверь открыла служанка в черном.
— Добрый день, господин Грейд. Господин Болдинг ждет вас у бассейна.
Диксон Грейд кивнул и прошел через двор к бассейну олимпийского класса.
Его встретила Сюзан Болдинг — очень красивая женщина с гладко причесанными золотистыми волосами, собранными сзади в тугой узел. Под ее шелковой свободного покроя блузкой угадывалась красивая фигура.
— Привет, Дик, — сказала она с улыбкой и поцеловала его в обе щеки. — Что тебе приготовить — чай, кофе или что-нибудь выпить?
Она. ему очень нравилась, но когда ты помощник Ларри Болдинга, то не остается ничего другого, как только мечтать о ней.
— Пожалуйста, кофе, Сюзан. А где Ларри?
— Он, я думаю, в саду с детьми. Воскресенье — это единственный день, когда у него бывает такая возможность.
— Пойду поищу его.
Диксон пошел по боковой дорожке, пока не увидел Ларри Болдинга, играющего с детьми.
Они поздоровались. Ларри сразу отправил детей к матери. Это был крупный красивый мужчина лет сорока, с выразительным лицом и низким глубоким голосом.
— Все контролируется, — сказал Диксон. — Все получилось прекрасно.
— Она мертва?
Диксон кивнул.
— И никаких следов, ничего, что могло бы вывести на нас. Кроме того, надежные люди позаботятся о том, чтобы положить конец всему, что после нее осталось.
Ларри Болдинг вздохнул и хлопнул Диксона по плечу.
— Это надо было сделать. Не так ли?
Диксон Грейд согласно кивнул.
— Да, это было необходимо.