Аресты и раньше происходили в моем доме, и, должна признаться, это было частично из-за моей беспечности. В тот вечер я была слишком занята, чтобы проверять «верительные грамоты» у каждого звонившего. Обычно я прошу, чтобы человек на другом конце провода в доказательство, что он был у меня, описал какую-либо вещь в моем доме или девушку, с которой был последний раз. Либо, если это новенький, сослался на имя рекомендовавшего ему меня клиента. Но в эту ночь парень, назвавшийся Арти, сказал, что он из Бруклина и что он друг мистера Робертса.
Конечно, в другое время такой рекомендации было бы недостаточно, потому что у меня фамилию Роберте имеют шесть клиентов. Но голос в трубке был такой обаятельный, и к тому же, наверное, я пожадничала, так как он обещал привести с собой еще троих.
Ребята прибыли час спустя, когда все мои спальни были заняты и еще пара мужичков ожидала своей очереди в гостиной. Но они не возражали против того, чтобы подождать немного.
Это была очень приятная для меня компания – один еврей, один ирландец и два итальянца, которые выпивали, разговаривали и шутили со мной. Через некоторое время они попросили позвать еще троих девушек, что я с удовольствием сделала. Когда девушки подошли и я получила от четверки деньги вперед, один из новеньких предъявил мне жетон полицейского.
«Эй, киски, – сказал он. – Мы не те, за кого вы нас принимаете, мы не ваши клиенты. – Это очень удивило меня, потому что к тому времени ширинки у них очевидно распирало. – Мы из полиции, и вы арестованы».
В тот раз мой адвокат вытащил меня из передряги также всего со стодолларовым штрафом, доказав, что это была провокация.
«Провокация» – значит, что полицейский офицер умышленно заставил вас совершить преступление, и поэтому он не имел права на арест.
Другой метод заключается в том, что полицейские поджидают кого-нибудь из клиентов внизу, хватают его и начинают запугивать.
Они спрашивают, платил ли он за то, чтобы трахнуться, и если тот говорит: «Нет, что вы, я просто заходил навестить свою мамочку», то ему говорят: «Хорошо, мы выясним твое имя и адрес и обязательно расскажем твоей жене, какой ты заботливый сынок». Парень начинает паниковать и раскалывается. Затем они либо сразу же приводят его к вам и устраивают очную ставку, либо ждут, пока наберется еще несколько клиентов.
Так было в самый первый раз, когда я попала под полицейский рейд в доме Жоржетты Харкот, и я до сих пор вспоминаю об этом с ужасом и омерзением.
В то время я работала большей частью на Жоржетту, так как Мадлена (хозяйка другого публичного дома. – Ред .) поймалась на раздаче визиток с домашним адресом ее клиентам и прекратила приглашать в свой дом. Я очень сожалела об этом, потому что заведение Мадлены было, несомненно, лучшим в городе и имело самую изысканную клиентуру. Посетителями Жоржетты были главным образом пьяные брокеры и извращенцы, а большинство ее девушек были непривлекательны. Кроме того, надо отметить, что Жоржетта оставляла себе 50 процентов выручки девушки, тогда как доля Мадлены составляла только 40 процентов, и она была более справедливой. В денежных делах Жоржетта была такой прижимистой, что не сбавляла ни цента со своей доли, даже если девушка должна ехать на такси к ее клиенту на Северный полюс. В своем доме она никогда не позволяла девушкам выпить стакан кока-колы, не говоря уж о том, чтобы поесть, даже если они работали там свыше четырех часов. В моем доме девушки могут есть и пить, сколько хотят.
Но тогда я все еще работала на Жоржетту, и ей нравилось пользоваться моими услугами, так как я была работящей, выносливой девушкой, на которую можно положиться. Кроме того, я была единственной из ее девушек, способной без проблем попасть в такие шикарные гостиницы, как «Плаза» или «Уольдорф» после полуночи. В этом случае я надевала строгий свитер и юбку, белые носочки и ботинки и заплетала свои волосы в две косички – свиными хвостиками. Я почти не пользуюсь косметикой даже сейчас, когда стала солидной мадам, поэтому у моего лица был свежий и невинный вид. Вдобавок на нос надевались очки, под мышкой была зажата серьезная книга, и в таком виде я свободно шествовала мимо швейцара гостиницы, изображая студентку «синий чулок». А перед тем как постучать в дверь номера клиента, волосы снова распускались, белые носки снимались, так же, как и очки, а книга выбрасывалась в мусорное ведро.
Другая вещь, за которую меня ценила Жоржетта, была в том, что меня не пугали большие члены, любой длины, любой ширины, потому что я обожала такие.
Итак, я была большим приобретением для ее дома, и Жоржетта знала, что может позвонить мне в любое время дня и ночи, и я расшибусь в лепешку для нее.
В тот вечер в феврале 1970 года Жоржетта позвонила мне, чтобы я пришла и помогла обслужить холостяцкую пирушку из пяти банкиров. На улице мела метель, и я почти замерзла, когда приехала в Павильон, где у Жоржетты был пентхауз. Выходя из лифта, я все еще отогревала свои пальцы, но заметила, как около лифта стоял небольшой, похожий на китайца, тип в темных очках, видимо, один из визитеров Жоржетты.
В доме моим заботам поручили Картера Майлса, банкира, знаменитого своим членом такой величины, что ни одна из девушек Жоржетты не могла из-за этого иметь с ним дела. За эту особенность они называли его «длинная миля».
Я хорошо помню, как Картер целую вечность вколачивал в меня свою мешалку. Он никак не мог кончить из-за того, что был очень пьян. Его друзья уже давно завершили свои дела и одевались.
Тем временем я услышала, как Жоржетта приняла заказ от еще двух парней по телефону, а затем попросила меня подождать их. Теперь все были одеты, кроме меня, потому что по натуре я эксгибиционистка и даже в собственном доме обожаю гулять голышом или в очень коротеньких пеньюарах.
В таком виде я отдыхала на диване, на моих коленях лежала голова клиента, когда раздался звонок в дверь. «Дайте-ка мне встретить их нагишом», – шутливо сказала я Жоржетте. «Какая великолепная встреча получится», – пробормотал один из банкиров.
Я стояла рядом с хозяйкой, пока она открывала тысячу замков на двери. В распахнутую дверь вошли два типа. Оба были очень крупными мужчинами, один был лыс и страшненький, но я полагаю, что не от тебя зависит, каким ты родишься, а деньги одинаковы у всех. Поэтому я выскочила вперед и поприветствовала их. «Привет, дорогой! – сказала я лысому. – Заходи, давай помогу снять пальто, чувствуй себя как дома». Но за их спинами я увидела невысокого, азиатского вида мужчину в темных очках, которого они, очевидно, схватили на выходе из борделя. От страха тот уже, наверное, напрудил в штаны – такой у него был испуганный вид.
Типы достали полицейские жетоны и объявили: «Полиция нравов. Вы арестованы». Тут же в дверь ворвалось восемь полицейских в форме, и начался погром.
Девушки визжали, у клиентов случилось несколько нервных припадков, и только Марианна, служанка Жоржетты, сохранила спокойствие и спрятала телефонные книги с адресами клиентов. Лично для меня это был жуткий момент, и я не знала, что произойдет дальше.
Моя маленькая черная записная книжка с адресами всех моих клиентов лежала в другой комнате с одеждой вместе, а я была рядом совершенно голая. Первым делом, которое я инстинктивно сделала, было убежать в спальню, вырвать страницы с адресами из книжки и спрятать под грязное белье Жоржетты в ванной, в то время как полицейские обыскивали помещения в поисках наркотиков.
Один из них зашел в ванную комнату, как раз когда я уже успела засунуть страницы в белье, и приказал одеваться и ехать со всеми в полицейский участок. Но в том хаосе, который творился в квартире, я не могла найти свои трусишки, колготки или лифчик, поэтому я вынуждена была выходить в ледяную ночь в одном пальтишке, под которым ничего не было, кроме легкой комбинации.