В тишине растворились последние аккорды, секундная заминка и под высокие своды большого зала Карнеги-холла вознеслись бурные аплодисменты. Публика поднялась, желая отдать должное таланту Винченцо Бальдуччи. Находясь под впечатлением услышанного, Мэри-Бет, продолжая рукоплескать, тоже вскочила.
После восторженных «браво» и настойчивых «бис», Винченцо сыграл «Бурю» Бетховена и «В пещере горного короля» Грига: произведения были исполнены в джазовой манере, и зал снова взвыл от восторга. Под конец братья совместно исполнили Девятую сонату Бетховена.
Бальдуччи откланялись. Покинули сцену. Все, концерт окончен. Лишь одинокий «Стейнвей» своим присутствием напоминал о недавнем действе.
Бурный восторг публики не стихал: ценители музыки, потихоньку пробираясь к выходу, эмоционально делились впечатлениями. Мэри-Бет взяла племянницу за руку и повела в противоположном направлении, к сцене.
Вскоре они уже стояли у гримерной братьев Бальдуччи. Секунду поколебавшись, Мэри-Бет постучала. Дверь открыла Колетт. Радость, освещавшая лицо француженки, вмиг исчезла.
— Входите, мисс Декруа. Энцо вас ждет.
— Спасибо. Вы можете называть меня Мэри-Бет, — предложила она, понимая, что ее приветливость не добавит радости на лицо невестки Винченцо.
И оказалась абсолютно права. Глаза Колетт сверкнули непонятным блеском, и все же она ни слова не сказала в ответ, лишь отступила, пропуская посетителей в комнату.
— Добрый вечер, — громко произнесла Мэри-Бет.
В гримерной, кроме Колетт, находились оба брата Бальдуччи, они еще не переоделись после концерта, и Ник Фарина.
— О, Лайза, я так рад тебя видеть.
Винченцо вскочил со стула и бросился к гостье. Он остановился перед Мэри-Бет и потянулся к ее губам, как вдруг заметил высокую девочку с каштановыми кудрями. Она смотрела на него так, словно он был богом. И это напомнило Винченцо первую реакцию Мэри-Бет.
— Твоя дочь? — его бровь лихо поползла вверх.
— Нет.
Мэри-Бет пыталась взять себя в руки. Когда Винченцо бросился к ней, она позабыла обо всем, желая поскорее вкусить сладость его губ, но пора возвращаться к действительности.
— Энцо, позволь тебе представить Монику Декруа, мою племянницу. Никки, это Винченцо Бальдуччи.
— Очень рада с вами познакомиться, синьор Бальдуччи, — серьезным тоном произнесла девочка.
— Я тоже рад встрече с тобой, Моника. Думаю, ты желаешь получить еще и автограф моего брата?
— Это было бы круто, — не веря своему счастью, сказала Моника.
— Пошли, я тебя представлю.
Винченцо протянул руку смущающейся девочке и, когда она с неимоверной осторожностью вложила свои пальчики в его ладонь, повел знакомиться с присутствующими в комнате людьми.
Когда Моника получила автограф Витторино, прореагировав более спокойно, нежели дома, Мэри-Бет заявила:
— Нам пора уходить.
Девочка приуныла, у нее оставалось еще столько вопросов. Вспомнив наставления мачехи, она заулыбалась.
— Синьор Бальдуччи, Элла просила узнать, что вы решили по поводу завтрашнего дня.
Винченцо изумленно замер. Его поразило коварство Даниэллы Декруа. Разве он мог отказать этому милому ребенку, похожему на ангела?
— А что будет в завтра, Энцо? — поинтересовался Вито.
— Семейный обед! — торжественно объявила Моника. — Было бы чудесно, если бы вы тоже присоединиться к нам.
— Предложение очень заманчивое, — сказал Ник Фарина, — но ли это уместно?
Он взглянул на Мэри-Бет.
— Это будет замечательно.
— А там будет Кэмерон? — не унимался Ник.
— Я попрошу Эллу внести Кэм в список гостей. И ее мужа — тоже.
Увидев вытянувшуюся физиономию любвеобильного итальянца, Мэри-Бет сдержала так и рвущийся наружу смех, хотя ее губы все же растянулись в невольной улыбке.
— Значит, вы придете? — Моника по очереди оглядела потенциальных гостей.
— Конечно! — пылко заверил Ник.
— Мы будем, — пообещал Витторино Бальдуччи, лукаво поглядывая на брата. Колетт дергала его за руку, желая изменить решения мужа, но тот был непоколебим.
— Кажется, вы забыли о завтрашнем концерте. Он закончится слишком поздно для ужина.
— Понятно, — грустным голосом произнесла девочка.
Мэри-Бет встретилась взглядом с Винченцо и поняла, что ему не хочется обижать свою маленькую поклонницу, но так складываются обстоятельства. Решение проблемы пришло неожиданно, о чем она сразу же сообщила присутствующим.
— Ленч? — задумчиво произнес Винченцо.
— О, тетя, ты — гений! — и Моника с нетерпением взглянула на Винченцо, который должен был озвучить итог переговоров.
— С удовольствием, — согласился он. — Мне очень хочется услышать, как ты играешь, Моника.
— Хорошо, — на лице девочки расцвела счастливая улыбка.
Мэри-Бет знала, что теперь Моника всю первую половину дня будет репетировать. Ее племянница всегда очень серьезно относилась к важным делам. А показать свой талант пианистки таким мастерам, как братья Бальдуччи, было очень важно для нее.
— Что ж, мы уходим. Но позвольте на прощание сказать, что ваша игра доставила мне непередаваемое удовольствие, — произнесла Мэри-Бет. И это было сказано не ради красного словца, она действительно так считала. — До встречи, — а потом ее глаза отыскали самого лучшего мужчину в этой комнате, и она кивнула: — Энцо.
— Лайза, подожди. — Винченцо приблизился к Мэри-Бет и прошептал: — Нам нужно поговорить.
— Тетя, я могу сама добраться домой на такси, — предложила Моника.
Повернувшись к племяннице, Мэри-Бет увидела на ее лице такое понимающее выражение.
— Послушайте, юная леди, — строго сказала она, — я забрала вас из дома, я же вас туда доставлю.
— Лайза, я только переоденусь. Хорошо?
— Мы же собирались сходить в ресторан, — напомнила деверю Колетт.
— Без меня, — отмахнулся от нее Винченцо.
Выходя, Мэри-Бет ощутила, как ей в спину впился злобный взгляд Колетт, однако радость от предстоящего общения с Винченцо скрасила все. Оставалось лишь надеяться, что она не заставил себя долго ждать.
Толпа на улице уже схлынула, и они быстро поймали такси. Мэри-Бет села на переднее сидение, предоставив Монике возможность еще немного поболтать с Винченцо. Девочка не умолкала ни на секунду, расспрашивая своего кумира о хобби, музыкальных вкусах, о жизни в Италии, а тот с удовольствием отвечал.