— Это ужасно, — возразила девушка.
— Почему?
— Даже если не учитывать того, что Винченцо меня не любит, его отъезд из Штатов ставит крест на наших отношениях.
— О, милая!
Ванесса вновь села рядом с Мэри-Бет и, обняв кузину, сочувственно спросила:
— Он скоро уезжает?
— Субботний концерт будет заключительным в его турне.
— Н-да.
— У меня тоже нет слов, — печально сказала Мэри-Бет.
— А что он говорит?
— Энцо отмалчивается, как партизан.
— Так спроси его! — посоветовала Ванесса.
— Если честно, я боюсь.
— Чего?
— Я боюсь услышать, что это конец. Finita la cоmedia, как говорят итальянцы, — Мэри-Бет печально усмехнулась от своего каламбура. — Знаешь, когда Энцо улетал в Монреаль, он тоже мне ничего не сказал. Я уже думала, все, мой роман закончился, едва успев начаться, но он позвонил мне тем же вечером. Может, он сам еще не знает, чего хочет?
— Так поторопи его.
Мэри-Бет посмотрела на Ванессу, понимая, что попади кузина в подобную ситуацию, то так бы и поступила. Она же, увы, не обладала подобной решительностью.
— Нет, пусть все идет своим чередом.
— Мэри-Бет, — Ванесса взяла кузину за руки и пристально посмотрела ей в глаза, — нельзя все время просто плыть по течению. Так ты можешь потерять нечто очень важное. Нужно бороться за то, что тебе интересно.
— Я сделала все, что смогла, — возразила Мэри-Бет. — Я ведь приехала в Бостон. Без приглашения и даже не предупредив Энцо. Теперь его очередь. Если он не сделает ни шага навстречу, значит, наши отношения не так уж важны для него. Пусть будет, как будет.
— Но…
— Хватит обо мне, — возразила Мэри-Бет, и в ее голосе послышался металл. — Давай лучше поговорим о тебе и Себастьяне. Вы еще не готовы снова увеличить численность населения планеты? — Увидев краску на щеках кузины, Мэри-Бет удивленно воскликнула: — О боже, Несса, ты беременна?
— Ты беременна, Несса? — донесся до них удивленный мужской голос.
Дамы обернулись: в дверях застыл Себастьян Райс.
— Опять! — прошипела Ванесса, вспоминая, что в прошлый раз именно Саймон выдал столь бережно хранимый ею секрет. — Интересно, я когда-нибудь смогу сама сообщить тебе эту новость, Бастиан?
Себастьян подлетел к диванчику и устроился рядом с женой. Он заключил ее лицо в ладони и крепко поцеловал.
— О, Несса, дорогая, любовь моя. Я так счастлив.
Мужчина целовал щеки, лоб, глаза Ванессы.
— Я, наверное, пойду, — произнесла Мэри-Бет, вставая.
— Пока, Мэри-Бет, — ответил Себастьян, не выразивший ни капли удивления по поводу ее присутствию в своем доме.
— Мэри-Бет, подожди.
Ванесса попыталась вырваться из объятий мужа, что было особо проблематично, когда тот впадал в раж.
— Нет, мне пора. Энцо, наверное, уже заждался. Созвонимся.
На прощание Мэри-Бет махнула рукой, но супруги Райс, увлеченные процессом, не обратили на нее никакого внимания.
Девушка вышла из особняка и рассмеялась. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.
И сейчас она собиралась привнести в свою жизнь немного романтики. Она начала планировать сегодняшнее свидание с Винченцо. Эта идея так увлекла Мэри-Бет, что девушка едва сдержалась, чтобы не прикрикнуть на водителя такси, который, соблюдая все правила дорожного движения, тормозил на каждом перекрестке.
Войдя в холл отеля, Мэри-Бет подошла к портье, а тот вместе с ключами вручил ей конверт из белой плотной бумаги. Надеясь, что это любовная записка от Винченцо, она нетерпеливо распечатала конверт. Развернув сложенный вдвое лист бумаги, девушка прочитала короткий текст, состоящий из одного предложения.
«Убирайся из Бостона, сука проклятая, иначе пожалеешь. Недоброжелательница».
Оскорбления и угрозы вместо слов любви выбили девушку из колеи. Неприятная горечь подступила к горлу. Мэри-Бет ошеломленно взирала на листочек, пытаясь осмыслить написанное.
Похоже, кому-то не нравится ее пребывание в Бостоне. Сейчас это уже нисколько не волновало девушку, ведь она уже не старалась понравиться всем и каждому. Но то, что ее, пусть и в письменной форме, назвали столь нелицеприятным словом, всколыхнуло волну гнева. Девушка не собиралась безмолвно сносить подобное оскорбление: она даже не собиралась гадать по поводу авторства этого грязного пасквиля — она доподлинно знала, кто его написал.
Колетт! Кто же еще мог действовать столь оперативно?
Но на всякий случай Мэри-Бет все же поинтересовалась у портье:
— От кого письмо?
— Курьер доставил его минут сорок назад. Что-нибудь не так? — вежливая улыбка служащего нисколько не скрывала его обеспокоенности.
— Не подскажете, в каком номере остановилась Колетт Бальдуччи?
— Простите, мы не предоставляем информацию о наших постояльцах, — на лице портье отразилось искреннее сожаление.
Мэри-Бет стало интересно, не с помощью ли гипноза всех служащих отеля заставляют раз и навсегда запомнить эту фразу. Ей хотелось выплеснуть на служащего хоть часть своей ярости, но девушка сдержалась, понимая, что это не поможет ей достичь цели, лучше уж приберечь свой гнев для истинного виновника. Точнее, виновницы.
Так что Мэри-Бет улыбнулась и сказала:
— Знаете, — она посмотрела на бейдж, — Томас, я хочу сделать Колетт сюрприз. Вы можете позвонить ей в номер, и она, конечно, скажет, что я могу подняться, но вот замечательный сюрприз будет испорчен. Вы же не хотите, чтобы случилось нечто подобное, не так ли? — облокотившись на стойку, томно прошептала девушка.
— Нет. Конечно же нет, — покраснев, заявил портье. — Одну секундочку.
Служащий повернулся к компьютеру, пробежался пальцами по клавиатуре и с улыбкой сообщил, где можно найти Колетт Бальдуччи.
— Спасибо вам большое, Томас.
Мэри-Бет поцеловала кончики пальцев и легонько подула, посылая служащему воздушный поцелуй. После чего, горя праведным гневом, устремилась к лифтам.
Пока железная кабина стремительно несла ее вверх, Мэри-Бет пыталась усмирить гнев, ведь в душе она была пацифисткой. Но, когда лифт остановился, а двери приглашающее распахнулись, девушка поняла, что битва проиграна.
Она решительно прошагала по коридору до нужной двери и громко постучала.
Мэри-Бет услышала, как поворачивается ключ в замке, и приготовилась к атаке, но едва успела сдержать рвущиеся с губ слова, ведь на пороге стоял Витторино.