— Какую фотографию?!
— Вы же пришли за автографом?
— Автограф?! — Мэри-Бет еще не вполне осознала все выгоды ситуации, в которую так стремительно ворвалась.
— Послушайте, синьорина, единственное, что я могу вам предоставить, это автограф, понятно?
— Боже, сам Винченцо Бальдуччи! — она никак не могла успокоиться.
— Вы уверены?
— Витторино?! — Мэри-Бет с сомнением посмотрела на собеседника и покачала головой: — Нет, не думаю. Вы точно Винченцо.
— Вы угадали. И все же зачем вы пришли, синьорина?
— Я же вам говорю, это случайность. Вы мне не верите, — констатировала Мэри-Бет. — Давайте я все вам расскажу.
— Рассказывайте, — вздохнул мужчина.
— История очень длинная. Можно, я присяду?
— Пойдемте! — Винченцо развернулся и прошел вглубь комнаты. — Присаживайтесь, — он махнул в сторону диванчика и кресел.
— Знаете, что-то в горле пересохло. Не предложите мне стакан воды?
Хозяин номера метнул в нее очередной угрюмый взгляд, но Мэри-Бет, находясь под впечатлением встречи со столь легендарной личностью, даже не заметила этого.
— Итак?
Винченцо устроился в глубоком кресле и впился взглядом в свою неожиданную гостью. Очередная сумасбродная фанатка. В течение последних десяти лет эстрадной жизни они толпами преследовали их с братом, хотя в последнее время кружили вокруг его номеров: все-таки Вито был женат.
— Что?
Мэри-Бет опустошила стакан с водой, столь любезно предоставленный хозяином номера, и улыбнулась.
— Ваша история, — напомнил мужчина.
— Ах, да! Я случайно оказалась в отеле сегодня…
— Случайно?
— Мои родственницы уговорили меня устроить праздник плоти?
— Простите, что?! — на миг в его глазах мелькнуло смятение.
— Сходить в спа-салон, — пояснила Мэри-Бет.
— Знаете, я всегда несколько иначе трактовал это словосочетание.
— Правда?
— Неважно. Продолжайте, иначе мы никогда не доберемся до сути.
— Так вот, я появилась раньше других и решила выпить чашечку холодного чая. И вдруг я увидела…
— Меня?
— Нет, своего кавалера. — Теперь уже определенно бывшего. — Не знаю, что на меня нашло…
— Наверное, то же, что заставило вас ворваться в мой номер.
— Вы так считаете?
— Продолжайте, синьорина, — поторопил ее Винченцо.
Мэри-Бет не могла поделиться с ним всей правдой, и она решила чуточку исказить произошедшие события.
— Когда я ворвалась в его номер, — при этих словах Винченцо не сдержал кривой ухмылки, но Мэри-Бет проигнорировала ее, — то окончательно убедилась, что Родерик изменяет мне. Когда он захотел объясниться, я убежала. Родерик последовал за мной. Чтобы спрятаться, я ворвалась в первую открытую дверь.
— Позвольте заметить, она была уже почти закрыта.
— Это такие мелочи.
— Допустим, все это правда.
— Это правда! — пылко воскликнула Мэри-Бет.
— Допустим, но вы меня знаете.
— Я же не идиотка, — возмутилась она. Винченцо лишь приподнял брови. — Я образованная женщина. Кроме того, классическая музыка — это моя страсть.
— Вы играете?
В его списке неподходящих женщин второе место, после сумасбродных фанаток, занимали особы женского пола с претензией на талант.
— Я получила музыкальное образование, и умею читать ноты. У меня идеальный слух, поэтому игра мастера доставляет мне неописуемое удовольствие, — она вздохнула, — но мои способности весьма посредственны.
— Вы либо очень скромны, — усмехнулся Винченцо, — либо действительно скверно играете.
— Вполне приемлемо! — возмутилась Мэри-Бет. Вздохнув, добавила уже более миролюбиво: — Но до вас мне далеко.
— Оставим этот спор. Так вам нужен автограф?
— Да, — она порылась в сумочке и печально добавила: — Но у меня нет ни одного подходящего клочка бумаги.
Мэри-Бет с надеждой смотрела на своего кумира.
— Посмотрю, что можно сделать.
Винченцо Бальдуччи скрылся в соседней комнате, а Мэри-Бет прокрутила их разговор в голове и мысленно застонала. Она никогда не вела себя так глупо.
Еще можно простить себе бесцеремонность, с которой она ворвалась в номер незнакомого мужчины, это вынужденная необходимость. Однако начало разговора определенно ввергало в шок. Что называется, блеснула интеллектуальными способностями! Даже страшно представить, что о ней подумал Винченцо Бальдуччи.
— Вам повезло, у меня случайно, — он сделал акцент на этом слове, намекая на ее историю, — оказалась афиша.
— Замечательно!
Устроившись в кресле, Винченцо развернул афишный лист и выжидающе посмотрел на нее.
— Что?!
— Кому подписать? — словно малому ребенку, пояснил он.
— Да, конечно. — Мэри-Бет замялась. Ей очень хотелось назвать свое имя, но племянница будет безумно рада, если получит автограф одного из братьев Бальдуччи. — Монике.
На его лице отразилось страстное желание сказать что-то ехидное по поводу ее забывчивости: со стороны могло показаться, будто от восхищения его персоной она забыла свое имя. Винченцо промолчал, и Мэри-Бет благодарно улыбнулась. Ее самолюбие и так сегодня достаточно пострадало.
«Моника! Пусть в твоей жизни будет еще не одна счастливая случайность. Энцо Бальдуччи», — написал Винченцо и вручил афишный лист гостье.
— Спасибо!
— Вам больше ничего не нужно?
Винченцо не знал, что вынудило его предложить подобное. Обычно, он старался избегать просителей, как огня. А сейчас он был сама любезность!
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Мэри-Бет.
— Например, билетик на концерт.
— О! — ее лицо просветлело. — Спасибо, но с этим у меня все в порядке.
— А пройти за кулисы во время антракта или после концерта?
Винченцо ужаснулся своим словам. Он не хотел опять встречаться с этой сумасбродной фанаткой. Или хотел?
— Это было бы замечательно!
— Я скажу, чтобы вас пропустили. Моника…
— Ой, я не представилась. Мэри-Элизабет Декруа.
— Простите, — теперь уже Винченцо непонимающе нахмурился.
— Моника — это моя племянница. Вы даже не представляете, как она обрадуется, получив ваш автограф. Я могла бы попросить еще один, но мне казалось, это будет лишним, учитывая, — Мэри-Бет неопределенно помахала в воздухе рукой, — обстоятельства нашего знакомства.