У Нины все хорошо. Звонит она вот по какому поводу: в Нью-Йорк прилетает Явлинский, в его честь устраивается прием у Эдварда Клайна — президента сахаровского фонда. Толя хотел познакомиться с Явлинским, и Явлинский хотел познакомиться с Рыбаковым, так что мы званы. 16 декабря в шесть вечера надо быть в доме мистера Клайна на Парк-авеню. Народу ожидается много: приедут Елена Боннэр, Сорос, будут молодые русские предприниматели из общества «Восток — Запад».
Разговор Рыбакова с Явлинским занял всего несколько минут.
— Мы с Таней, — сказал Рыбаков, — всегда голосовали за вас. Но ваша беда в том, что у вас нет броских лозунгов. Вам нужны лозунги типа наполеоновского: «Солдаты, над вами солнце Аустерлица!»
— Ну да, — засмеялся Явлинский, — землю — крестьянам, заводы — рабочим.
— Напрасно смеетесь, — возразил Толя, — именно такие лозунги вам и нужны!
— Так напишите их нам. Если их напишет Рыбаков, мы победим!
— Но я не знаю вашей программы, как же я буду писать вам лозунги?!
Условились: у Нины дома есть программа Явлинского, утром она привезет ее Толе.
Как я хотела, чтобы Рыбаков поддержал Явлинского. Наши симпатии были на его стороне. Но наутро все разговоры о лозунгах отпали сами собой. Толя проснулся с температурой 38.
— Подхватил от кого-то вирус, — сказал он грустно. И действительно, ребята из общества «Восток — Запад» окружили его таким тесным кольцом, что было не продохнуть. Они росли на его книгах и вдруг впервые увидели писателя лицом клипу. И могли с ним говорить, могли его о чем-то спрашивать… Толя любил разговоры со своими читателями, но тут быстро устал, даже не было сил найти Боннэр и попрощаться с ней.
А наутро — на тебе, температура. И не спадает шесть дней. И кашель все сильнее и сильнее — лежать невозможно, только сидеть. Но все-таки идет он к письменному столу, просматривает газеты. Я ему отчертила заметку о фильме «День хлеба». Читает ее: «Таня, Таня, это ужасно! Сейчас Волкову позвоню».
— Вы ведь жили в Ленинграде, Соломон, весь этот ужас творится неподалеку от Ленинграда. Раз в неделю с какого-то полустанка люди толкают вагон с хлебом по узкоколейке в свой поселок — в мороз, в жару, и потом так же отгоняют его обратно, чтобы раз в неделю, подумайте, раз в неделю, опять загрузить его хлебом. Это же голод! В наши дни голод! Я бы хотел посмотреть этот фильм, я бы написал о нем и о подобной безнравственности в моей стране… Загляните к нам завтра… Я вам позвоню.
Фильма Рыбаков не посмотрел. Статьи не написал.