Выбрать главу

— Друзья, — говорит он, замолкает и обводит нас всех взглядом. — Друзья! Когда писатель работает над книгой, он испытывает трудности, разочарования и огорчения. Радость он получает только один раз: когда его книга приходит к читателю. Эту радость я уже испытал, когда мой роман «Тяжелый песок» принял и оценил советский читатель. Теперь я получаю ее вторично, когда мой роман идет к читателю зарубежному. Особенно приятно, что англоязычный читатель получит книгу от «Пингвина», издательства, чрезвычайно требовательного к своим публикациям, что и обеспечило его репутацию и популярность во всем мире…

Погода чудная, солнце, молодая травка, желтые одуванчики, ведем их после обеда в березовую рощу. «Wonderful, wonderful!» — восклицают они. Прошу Боба перевести мне. «Чудесно», — говорит он.

Ночь наступает… И под это слово и соловьиную трель, которая разливается в это время года под нашими окнами, я засыпаю, повторяя сквозь сон еще чужое мне слово на английском: «Чудесно, чудесно…»

История с продолжением

Двадцать второго мая шофер из ВААПа привез нам перевод благодарственного письма от Питера Карсена.

«Многоуважаемый Анатолий Наумович! Я пишу, чтобы выразить от своего имени и от имени Питера Майера то удовольствие, которое мы испытываем от успешного завершения подписания контракта, и нашу гордость от того, что ваш роман появится в нашей издательской программе. Нам теперь остается только издать его достойно.

Мы бы также хотели поблагодарить вашу жену и вас за тот восхитительный субботний день, за исключительное гостеприимство, за возможность увидеть дом русского писателя, а также кусочек русского пейзажа.

Я посылаю при этом ксерокопию статьи из „Дейли телеграф“ — наш первый кусочек „паблисити“…

Искренне ваш Питер Кореей».

Улыбнулись, положили в папку с письмами.

У Толи плохое настроение. Сегодня двадцать второе мая, а «Октябрь» по-прежнему молчит, значит, печатать «Детей Арбата» они не будут. Огорчительно, теплилась все-таки надежда. С какой радостью кричали в трубку, что дают анонс двух частей романа, когда, вернувшись из Ялты, Толя позвонил им по телефону. Однако, несмотря ни на что, Толя гонит страницы третьей части.

К тому же к семидесятилетию Рыбакова, то есть к 81-му году, «Советская Россия» собирается издать его четырехтомник Это можно считать подарком. Туда войдут детская трилогия: «Кортик», «Бронзовая птица», «Выстрел», трилогия для юношества: «Каникулы Кроша», «Приключения Кроша», «Неизвестный солдат» и четыре романа: «Водители», «Екатерина Воронина», «Лето в Сосняках» и «Тяжелый песок». Условие одно — редактируйте все что хотите, кроме «Лета в Сосняках», где нельзя тронуть даже запятой: там тридцать седьмой год, там антисталинская тема, они и так идут на большой риск, вставляя в четырехтомник этот роман. Толя пообещал дать им расклейку книги, изданной «Советским писателем», и они сами убедятся, что этот договор выполнен.

Толя работает буквально с утра до ночи. У меня времени меньше — только субботние и воскресные дни да поздние вечера. Я любила тогда работать ночью. Евтушенко говорил: «Два часа ночи. Поселок спит, я выгуливаю собак мимо рыбаковской дачи, только у них на террасе горит свет: Таня сидит за машинкой».

Толя видел, что я устаю, нервничал по этому поводу, исподволь стал просить меня уйти с работы. Ох, не могу, не могу!.. Во-первых, я очень любила свою работу и неплохо ее делала. Женя Винокуров как-то, прочитав мою статью о Тамаре Ханум, сказал с восторгом: «Да это же просто белые стихи…» Я возгордилась: от Жени похвалу было получить не так-то просто. Во-вторых, я получала много денег и сто рублей мы с Женей давали Ирочке. Наши деньги укрепляли их бюджет.

В самом начале марта подъезжает к нашему дому на велосипеде почтальон Костя, приподнимает кепочку с головы в знак приветствия, мы с ним друзья: нам большой пакет из Франции. Дома разворачиваем: «Ах, как красиво!» Белый глянцевый переплет, красные языки пламени на нем, колючая проволока, замечательная обложка — не можем наглядеться: первая заграничная книга «Тяжелого песка» в наших руках.

А месяца за три до того господин Ватле — издатель «Пигмалиона» — прибыл в Москву с женой познакомиться с автором и подписать договор. Ситников организовывает обед в ресторане. Толя едет туда неохотно. Он вообще-то в полном недоумении: почему, игнорируя заинтересованность крупных французских издательств на приобретение «Тяжелого песка», Ситников настойчиво рекомендует Рыбакову отдать «Тяжелый песок» неизвестному «Пигмалиону». «Анатолий Наумович, — говорит Ситников, — я действую в ваших интересах: книга выйдет молнией, ни о чем не волнуйтесь».