— Правда, — смеется Ефремов. — Но и я кое-что слышал. Я слышал, что Горбачев приезжал к вам, Анатолий Наумович, в Переделкино и вы даже прошлись с ним по страницам, где он просил что-то убрать. Было такое?..
— Нет, — отвечает Толя уже без улыбки, — такого не было. Но про страницы, которые Горбачев якобы просил исправить, мне уже передавали. Москва полнится слухами, и это свидетельствует о том, что народ верит в Горбачева. И ждет от него чего-то решительного. Так я думаю.
Толя широко пользовался материалами моего дневника, сказать честно, он и привел его в порядок, когда сел работать над «Романом-воспоминанием». Отдельные страницы вложил в папки, надписав, например: «Россия, 1985–1987 годы», «Дания, 1982 год», «Финляндия, 1982 год», «Америка, 1986 год», «Франция, 1988 год», «Германия, 1988 год» и так далее по всем странам, где мы побывали. У меня было все разбросано: иногда я писала в блокнотах, иногда, когда под рукой не было бумаги, на обратной стороне листочка пульки, которую мы расписывали в преферанс. Иногда мне приходилось что-то рисовать, как, например, дом певицы Плевицкой под Парижем… Толя все странички пронумеровал и карандашом очертил нужные ему подробности, написав сбоку: «Надо!»
Вот как кончался, например, тогда наш разговор с Олегом Ефремовым.
Он рассказывал о своей борьбе за евреев в театре. Хотели у него убрать Анатолия Смелянского, его завлита, «который делал погоду в театре» (слова Ефремова), не давали ставить спектакли ленинградцу Додину. Тогда Ефремов пошел к министру Демичеву и сказал: «Я думал, вы коммунисты, а оказывается, вы просто антисемиты». И помогло. Не тронули Смелянского, дали ставить спектакли Додину. «Им надо говорить правду в глаза, тогда можно чего-то добиться…»
Смерть Аронова
В начале лета 1984 года мы с Толей и нашим шофером Колей направляемся в Можайск — смотреть отснятый материал по повести «Неизвестный солдат». Коля улыбается всю дорогу — никогда не видел, как снимается кино, очень ему все это интересно. Да и мне интересно.
Режиссер Гриша Аронов нервничает, курит, как всегда, сигарету за сигаретой, жена взяла отпуск, приехала к нему, навезла продуктов из Ленинграда — в Можайске просто голод, магазины пустые. И мы не догадались что-нибудь привезти с собой.
Аронов у себя на «Ленфильме» всегда считался талантливым режиссером, но взрыв его успеха был связан именно с Москвой и именно с сериалами по рыбаковским повестям. Садимся смотреть. Нам с Колей очень нравится, но наше дело — молчать. Аронов, Муртазов — директор картины, музыкальный редактор, оператор — все поглядывают на Толю. Ну как ему?! У Толи довольное лицо. «Очень хорошо», — говорит он.
Аронов закуривает новую сигарету. Мы прощаемся, рады сказать им всякие добрые слова, группа действительно работает в трудных условиях. Рыбаков это отмечает, договариваемся увидеться в скором времени, а через несколько дней — междугородный звонок: директор картины Асхат Муртазин кричит: «Аронов умер! Во время съемки!»
Я стою у телефона, Толи нет дома, обхватываю голову руками — ужас. Ужас!
— Как умер?! — переспрашивает меня Толя, когда возвращается домой.
— Позвонил Муртазов, кричит… — начинаю я снова.
— Это уже третий режиссер умирает, снимавший мои фильмы, — говорит Толя, — никому из них не было и пятидесяти! И вот Аронов… Безумная профессия, нервы с утра до ночи… — Очень расстроен, ходит по террасе из угла в угол, повторяя одно и то же слово: «Беда, беда». — Мы же только что были у них, и он выглядел не хуже обычного. — Обращается ко мне: — Я не вижу, кто бы мог закончить фильм после него…
Но съемки надо завершать. Кто же даст прервать картину посередине? Я приведу цитату из «Романа-воспоминания»: «Для завершения съемок „Неизвестного солдата“ мне предложили на телевидении режиссера Вадима Зобина.
Поехал я в Останкино, посмотрел какую-то его картину, верноподданническая оказалась картина, я категорически отказался от Зобина. Однако на меня наседали: группа простаивает, деньги идут, картина должна быть закончена к сорокалетию Победы. Напирали на меня и Евгения Самойловна Ласкина, и ее сын Алеша Симонов, очень близкие Тане люди, уверяли, что Зобин — человек талантливый.
В конце концов я уступил, Зобин снял хороший фильм, успех у „Неизвестного солдата“ был большой. Снял Зобин и следующий мой фильм — четырехсерийную ленту „Университет, половина четвертого“. Фильм средний, сценарий я сделал ради заработка, как-то вдруг мы с Таней оказались почти на мели».
Фильм «Неизвестный солдат» показали по телевидению 6 мая 1985 года.